Ольга Лазукина, Нижний Новгород, "Зелен Холм" Веретенце
Веретенце кружится – трудится…
Что в руке твоей, Доля-матушка?
Что в кудель мою приготовлено?
Из чего судьбу мою выпрядешь?
Заплетешь ли зори прохладные,
Травы сонные, песню тихую,
Белый зов крыла лебединого,
Да на солнце вереска россыпи?
Мне по ним идти бы, по светлым мхам,
По лугам, по росам, по клеверу…
А не то Недоле, сестре своей,
Передашь ты нить да судьбу мою.
Под рукой ее – не медвяный цвет,
Под рукой ее – крики ворона.
Ветром крылья черные хлопают,
Зимней стужей по сердцу стелятся…
Поведут меня до лихой поры
По чащобам темным обманами,
По полынным тропам разлуками,
По болотам хмарью да мороком.
Коли будет так, коли выпадет,
Я все вынесу, что по мере мне.
Не посетую, а спрошу тебя –
Ты мне силы выпряди, Долюшка!
Положи в кудель света жаркого,
Да хмеля-веселья Ярилина,
Да коней Даждьбоговых верный бег,
Да стрелы Перуновой правый суд,
Бел-Алатыря крепость крепкую
Да терпение земли – матушки…
Древний лес
Легчайшим из земных путей,
По самой верной из дорог
Пришел я в этот древний лес.
И шелестом своей листвы,
И перешептываньем трав
Со мною лес заговорил.
Я понимал его слова,
Я знал их каждую черту,
Я бы не спутал их ни с чем:
Я много тысяч лет назад
Уже как будто слышал их –
Когда земля была другой,
И солнце было молодым.
---
На этом странном языке,
Умолкшем всюду, но не здесь,
Лес разговаривал со мной.
И проходили предо мной
Цветы и звери и огни,
Которым нет сейчас имен.
И там, где сумеречный свет
Сквозь полог леса проникал,
Мне лики чудились в ветвях,
Я много тысяч лет назад
Уже как будто видел их –
Когда земля была другой,
И солнце было молодым.
---
Здесь воды всех лесных ручьев
Мой голос помнят до сих пор,
Они несут его в себе.
И камни брошенных дорог,
Поросших дикою травой,
Еще хранят мои шаги.
Они хранят – а я забыл…
Но лес помог мне вспомнить всё
Я словно в пропасть заглянул –
Я много тысяч лет назад
Бродил среди его стволов,
Когда земля была другой,
И солнце было молодым.
Звук Неба
Я замолчал – и услышал звуки.
От этих звуков, мне показалось,
Небесный купол приотворился,
Бездонный, темный небесный купол.
И оказалось, до этой минуты
У него были дно, предел и граница.
И вот в мгновенье они исчезли
В полете бабочки одинокой…
Лилового атласа ее крылья,
На них горят золотые искры.
Небо распалось на две части,
Мягко раздвинулись створки двери,
За ними – не то, что ум подскажет,
Но этот звук – божественно чистый,
Долгий – он длился целую вечность,
Но тот, кто играет, не утомился.
Грозный, огромный, ясный и ласковый
Звук...
Открылись двери небесной тверди.
Ум замирает, слова унес ветер.
Значит, и прежде, мне незаметный,
Скрытый серебряно-синим покровом,
Там, за далеким безмолвным небом,
Там, за любимым и близким небом,
Так же звучал – над ночью и солнцем –
Этот огромный, тихий и ласковый
Звук?..
Равноденствие
Еще одна осень.
Время бродить по лесам,
Слушать бледнеющий свет -
Что может быть лучше?
Когда он звенит на листьях,
Шум незаметно гаснет,
Страх рассыпается пылью -
Нет их и не было.
Есть золотистый отблеск
Того, что теперь вернулось,
На тихих стволах и листьях,
На тихом замшелом камне.
И на невидимых лицах,
Безмолвных, глядящих печально,
Свет ложится улыбкой.
Если надвинутся тучи,
Поступь их будет легкой:
Небо теперь другое -
Сбросило марево лета,
Прозрачным окном открылось,
Взлетело и стало дальше
Но то, что за ним - ближе.
