СКИФЪ

Дул тёплый ветер с юга,
Срывая с глаз слезу,
Едва касался слуха
Какой-то дальний звук.

Я шёл ночной дорогой
Вдали от деревень.
С луною одинокой
Смеялся и ревел.

И вздрагивал от страха
На всякий шум в кустах.
Но как же поле пахло,
Трава была густа.

И затаив дыханье
Я вглядывался в тьму,
Где в звёздном колыханьи
Прослеживался путь,

Не тронутый копытом,
Не топтаный ногой —
Из края в край разлито
По небу молоко.

И чем унять восторг мне? —
Ни криком, ни слезой.
Лишь хор сверчковый вторит
В сто тысяч голосов.

Но тише, тише, тише...
Откуда гул шагов?
Кто ночью в поле рыщет,
Забыв ночлег и кров?

И в травах притаившись
Я видел зреньем сов —
Скакал сквозь строй пшеничный
Сторожевой дозор.

Летели кони рядом,
Неся богатырей.
Валились звёзды градом
В крапиву и пырей.

И светом васильковым
Светился их доспех.
Но крикнуть вслед им — кто вы?
Я так и не посмел.

Лишь ветер, странник пыльный,
Свидетель давних дел,
Тихонько, то, что было,
На ухо мне пропел.

Я молча его слушал
И на моих глазах
С веков давно минувших
Седой покров сползал.

И край отрылся взору
Невиданный досель,
Широкие просторы
В сияющей росе.

Леса, луга и нивы,
Селения средь них
Не стенами хранимы,
Но славными детьми.

И было трое стражей,
Сынов своей земли,
Которые безстрашно
Границы стерегли.

Покуда в чистом поле
Виднелся их дымок,
Ни пеший враг, ни конный
Пройти на Русь не мог.

Не почести и слава —
Лишения и труд
На дальнюю заставу
Лишь избранных влекут.

Но раз кромешной ночью,
Когда глаза слепы,
Они, почти на ощупь,
По следу шли в степи.

Повсюду липкий запах,
Утоптан мягкий грунт,
Извилистая сакма
Петляет не к добру.

Там, где бессильно око
Спасает острый нюх,
Но в этот раз дорога
Вела их в западню.

Засада – участь слабых,
Тех, кто силён числом,
Но спорить с сотней сабель
Не всякому везло.

Как вдруг взревели жилы
Натянутых тетив,
И всё вокруг ожило,
Мглу сталью осветив.

И вздыбили подковы
Сухую пыль в клубы,
И стала ночь багровой
От пролитой руды.

Взревело пёсье племя
Отведав русский меч,
Но кто-то чиркнул кремнем,
Пытаясь трут зажечь.

И пала в траву искра,
И запылала степь,
И озарились лица
Непрошенных гостей.

И вдалеке узрели —
В дозоре кажут знак,
Знать небо раскраснелось
Средь ночи неспроста.

И бились они крепко,
Тесня напавших в тень,
Щиты крошились в щепки,
Из копий рос плетень.

Но ворог давит роем,
Исподтишка когтя,
Захлёбываясь кровью,
Слюною исходя.

Когда ж приспела помощь
Под утро на рысях,
В живых нашли не больше
Чем пальцев на горстях.

У края пепелища
Над стоптанной землёй,
Средь тьмы казался лишним,
Зелёный стебелёк...

Века, тысячелетья
Давно прошли с тех пор.
Но вновь они над степью
Летят во весь опор.

Ведь снова лютый ворог
Замыслил произвол,
Клубится пёсья свора,
Туманя горизонт.

Но нынче поле битвы
В умах простых людей,
Сражения не видно —
Идёт война идей.

А тот, кто безтолково
Размахивал мечом,
Сражён обычным словом,
Шепнутым палачом.

И льются вместо крови
Потоки грязной лжи,
Но держат оборону
Хранители межи.

Для тех, кто жив, не струсил,
Кто сердцем не остыл,
Горят, горят над Русью
Сигнальные костры.

И мерный топот будит
Во лжи погрязший мир,
И стражи кажут людям
В ночи ориентир.

Кто уповал на чудо
Давно в земле истлел,
Лишь кто надел кольчугу
Сумел взрастить детей.

И видел я — сквозь тучи,
Рассеивая дым
К земле тянулся лучик
Предутренней звезды.

Как будто кто-то книгу
Раскрыл передо мной,
Лишь часть её постигнув
Я молча брёл домой.

Всё движется по кругу —
Идёт за ночью день.
Дул тёплый ветер с юга,
Рассвет вдали чуть тлел.

***
Сакма - примятая трава, конный след в степи.
Руда - кровь.

© Copyright: Скифъ, 2009
Свидетельство о публикации №1912135808

МАРИНА ВОЛКОВА

Мара в небе варит варево,
Велес лес увесил кружевом,
Снежным, стылым, хрупким маревом
Землю-матушку завьюжило,
Закружило и баюкает
Между вьюгами-метелями.
Только эхо всё аукает
Над украшенными елями, -
Дед Мороз с Зимой-красавицей
В прятки по лесу играются,
Месяц щурится с лукавицей,
В небе звёзды загораются,
И позванивают веточки,
И парят снежинки нежные…
Словно маленькие деточки,
На ладонь садятся снежную
Снегири. У Бога Зимнего
Шапка светлая, двурогая,
Шуба в звёздах – небо синее,
Снег ложится на дорогу, и
Перед Велесом всезнающим
Все засовы отпираются…
А на Севере сверкающем
Солнце юное рождается!

Поутру с зарёй малиновой
Народится Солнце малое,
В снежной рощице рябиновой
Снегири приветят алые
Коляду! В искристых лучиках
Полыхнут сугробы пламенем,
Сосны снежные в тулупчиках -
Стражи замков белокаменных
Улыбнуться, закачаются,
Встретив зарево багровое:
«Год счастливый начинается,
Народилось Солнце новое!»
Как пойдёт народ, закружится
Хороводами гудящими,
Полетит в снегу, завьюжится
Колесо с горы горящее!
Злато Коло! Гой, Колядушка,
Явь и Навь соединившее,
Пей медок, да ешь оладушки,
Горний свет Руси, явившее!
Над зимою омертвелою,
Над Землёй моей усталою,
Полыхай же, Коло Светлое!
Полыхай же, Коло Алое!

© Copyright: Марина Волкова, 2009
Свидетельство о публикации №1912181255

ЛЮДМИЛА ГАМАЮН

Этот стих был написан к году Собаки, но тема актуальна и поныне. Да и "восточный зверинец" мы помним только в дни Нового года.
А наша жизнь как была, так и остаётся собачьей. Так что стихотворение на злобу дня.

Год собаки к нам бежит,
В мгле кромешной снег кружит,
Человека друг плетётся,
Весь от холода трясётся.

Пуст давно его живот,
Пса хозяин водку жрёт,
Родина, кажись, кругом,
Разве это отчий дом?!

Русь Великою назвалась
Да на части вся распалась,
Вымирает наш народ,
Свой забыв в веках полёт.

Тонет в горькой вся Россия,
Ослабев в любви-мессии,
В пене пива уж не год
Нарождается урод.

Дед Мороз и то не тот,
Бьётся рыбой он об лёд,
С каждым годом не моложе,
Тонус свой поднять не может.

Думу думает наш Дед,
Уж остыл его обед,
Год Собаки вот грядёт,
Ну а кОбель чем слывёт?

Пребывает Дед в печали,
Всё же зрит вдруг в светлы дали!
Предлагает всем подряд
Взять семейный свой подряд.

Вот что он в мечтах лелеет,
Планы строит (аж хмелеет!),
Всходы снегом укрывает,
Суть в мозги нам задувает:

«По ребёночку родим,
Русь святую возродим,
Выдадим мы на-гора
Русским духом на ура!

И настрой свой оживим,
Нацию омолодим,
И числом, и содержаньем,
Как ударим обаяньем!

Нешто наши мужики
Обтупили все штыки,
Нешто наших всех девчат
В други страны растащат!?

Есть решимость в наших лицах,
Порох есть в пороховницах,
Жён своих в сердцах обнимем,
Задремавший дух поднимем.

За Чубайса я горой,
Он же нации герой,
Обесточит провода,
Да помогут холода.

Хватит нам уж прозябать,
Грязью землю засорять,
Дверь скрипучую мы смажем
И потомкам путь укажем!»

Тут призвал Мороз мужчин,
Дал завет на год один:
Роль Амура исполнять,
Долг супруга выполнять!

А весною вскроет лёд,
Даст России поворот,
На успех, на обновленье
Да расцвета воскрешенье.

Возразить ему не сможем,
Делом Родине поможем,
Трудность смелости боится,
В детском смехе растворится.

Пусть постарше поколенье
Молодых решит сомненье,
В воспитаньи их участье
Принесёт детишкам счастье.

Новый год спешит в надежде:
Вместе наш народ как прежде,
Встретим Деда с пониманьем,
Окружим вопрос вниманьем.

Миром мы его решим
Да оружие сложим,
И настроим в самом деле
Свой заряд на мирны цели!

А хозяин той собаки
Выйдет, протрезвев, из драки,
Наконец накормит друга,
Обогреет дом с супругой.

Русь как Феникс возродится,
Мощь впитаем мы традиций,
И ударным же трудом
Мы построим новый дом.

Р. S.
Кое-кто понять тут смог
Кобелиный в нём намёк,
Только в том не года блудность,
А глубокая всем мудрость!

2006

© Copyright: Людмила Гамаюн, 2009
Свидетельство о публикации №1912192925

Средь лесов и диких гор
Жил когда-то Святогор,
Обладал он дивной силой…

Так о том молва гласила:
“Богатырь и великан;
Дух ему богами дан,
Что гранитны скалы рушит,
Море превращает в сушу,
Солнце может погасить…
Стала мать-земля просить:
- Что наделали, вы, боги?!-
Я его носить не в моге!
На беду мою, на горе –
Эта сила святогорья…
И тогда великий Род
Изготовить велел гроб,
Чтобы в том гробу, отныне,
Дух хранился б, как святыня…”

Эту повесть вы слыхали? –
Ну, тогда пойду я дале…

Знал я молодца Егора
И его жену Федору.
Они ладно, дружно жили,
По напрасну не тужили,
Да надумалось Егору
Посетить далеки горы –
Самоцветы там сыскать.

Не хотела отпускать
Мужа милого Федора,
Что дошло у них до ссоры,
Да куда там, муж-кремень.

Уж не следующий день
В дальний путь Егор отчалил,
А жена одна, в печали,
На крыльце осталась ждать.
Свидятся ль они опять?...

Что ж, оставим мы Федору
И за молодцем Егором
Устремимся по следам:
Раз, два, три – и мы уж там.

Что за дивные просторы! –
И куда не глянешь – горы,
А над ними – облака.
Ты, как- будто, пьян слегка
Ощущеньем небывалым.
Молчаливо хранят скалы
В подземелиях своих,
Блеск камений дорогих…

Одинокая орлица
Над горой крутой кружится. -
Аль увидела чего?
Под скалой стоит Егор,
В гору думая взобраться:
”Как бы в пропасть не сорваться?
Как свой страх преодолеть,
Там где шаг неверный – смерть?”

Дня четыре и три ночи,
Не смыкая свои очи,
Наш Егор на гору лез.
На горе – дремучий лес;
В диком тем лесу – поляна;
На ней – гроб для великана.

Стал Егор очам не веря:
Возле гробы сидят звери –
Лев и огненный Дракон,
Охраняют чей-то сон.

Молвил лев:
- Дух русский чую!
Как ты, путник, в даль такую
К нам пожаловать решил:
По велению ль души,
Аль чужому принужденью –
В наши ты пришел владенья?
- Самоцветы я искал, -
Честно им Егор сказал, -
Вдруг меня окликнул голос,
Да такой, что дыбом волос. –
Он меня сюда позвал,
Путь-дорогу указал.
Страшно было мне, не скрою,
Не гожуся я в герои,
Уж таким, видать, рожден…

Глас раздался:
- Это он! –
Да такой, что кровь застыла, -
Подарите ему силу!

Встал тут огненный Дракон,
Речь такую молвил он:
- Много здесь бывало люду
(Оглянись: чрепа повсюду),
Чтобы силой завладеть.
Но без духа, сила – смерть! –
Дух даруется богами!
К гробу припади устами,
Дух вдохни, сквозь гроба щель,
Святогоровых мощей!..

Не посмел Егор перечить.
Голову втянувши в плечи,
Тихо к гробу подошел –
Тут в него дух и вошел.

Пал Егор на землю сразу,
Помутился его разум,
Разорвался на куски;
Ни печали, ни тоски
Нет, ни радости, ни боли;
Позабылось все былое,
И грядущего прозренье
Пронеслось, в одно мгновенье. -
Тьма Егора поглотила…

Он глаза открыл: ”Что было:
То ли правда, то ли сон?”
Под скалою лежит он.
Рядышком лежит катомка:
В ней рубины и яхонты,
Изумруды, бирюза,
И алмазы, как слеза…

Что-то в нем переменилось:
Все, что грезилось – то сбылось!
Встал и крикнул вверх Егор:
- Спи спокойно, Святогор!