ЛЕГЕНДА РУСИНОВ

На всякого, кто хоть раз прочитал повесть Н.В.Гоголя «Страшная месть», она производит неизгладимое впечатление. Несомненно, это одно из наиболее ярких и красочных полотен великого мастера. В «Страшной мести» проявился горячий интерес писателя к прошлому Руси, к истории освободительной борьбы малорусского народа против польской шляхты, и это сближает ее с патриотическим эпосом Гоголя - «Тарасом Бульбой». В.Г. Белинский, имея в виду героическое звучание повести, сравнивал «Страшную месть» с «Тарасом Бульбой». «Обе эти огромные картины, писал он, показывают, до чего может возвышаться талант г. Гоголя.»1.

Интерес к фольклору, к народному творчеству возник у Гоголя очень рано3. Детская любовь к народным сказкам, легендам, преданиям и песням с годами переросла в сознательную склонность к изображению событий русской истории. «Страшная месть» выдержана в тонах народной легенды и малорусских исторических дум. Повесть насыщена фольклорными образами, сравнениями и эпитетами, написана напевной ритмической прозой, напоминающей ритм народных сказаний. Особенно потрясает финал повести, когда чудный, закованный в латы великан - богатырь, сбрасывает с заоблачного Кривана в бездонную пропасть великого грешника-колдуна!

Откуда, из каких глубин времени пришел к Гоголю и к нам этот удивительный всадник-исполин, дремлющий веками в Карпатах, бесстрастно ждущий своего часа, когда он наконец совершит великое возмездие над целым родом злодеев, предателей и преступников Русской земли? Александр Николаевич Афанасьев вполне обоснованно полагал, что предания о великанах присущи всем индоевропейским народам и уходят корнями в древнейший пласт индоевропейской мифологии3. Относится ли это и к карпатскому великану?

Вопрос, может быть, и остался бы без ответа, если бы не аналогии в преданиях русинов севера Молдавии. Там мы тоже находим образы исполинов, ждущих на вершинах Карпат часа исполнения своей великой миссии. Особенно близок к гоголевскому всаднику мифический предок русинов — Сватагорь, великан-богатырь, скрытый облаками самой высокой вершины Карпат. Это тот самый Святогор, герой древнерусского былинного эпоса, случайно обнаруженного в 1860 году П.Н, Рыбниковым в преданиях насельников далекой северной окраины России, живущих под Архангельском, на Северной Двине и на берегах Ледовитого океана4. Однако между русинским и северорусским образами Святогора есть и существенные различия. Русинский цикл преданий о Святогоре5 не знает Ильи Муромца, не знает о гибели богатыря в заколдованном гробу и очень четко привязан к святым горам - Карпатам. Вероятно, северорусские былины представляют собой более поздние наложения на общерусское предание, возникшее в исторических и географических реалиях Киевской Руси X-XI вв.6

Что позволяет провести параллели между гоголевским героем и русинским великаном? Оба они дремлют на коне на вершинах Карпат, дожидаясь своего часа. Согласно русинскому преданию, перед наступлением этого часа произойдёт великое чудо: «и видкрэитца зэмля кругом. И будэ вэдко и Чорнэ морэ и Турэцку зэмлю. А на другим конци -взлэкий Киёв, А з боку покажэтца Галэцка зэмля и сэви як хмарэ горэ цэ Карпатэ»7. Примерно то же находим и у Гоголя: «За Киевом показалось неслыханное чудо. Все паны и гетьманы собирались дивиться сему чуду: вдруг стало видимо далеко во все концы света. Вдали засинел Лиман, за Лиманом разливалось Черное море. Бывалые люди узнали и Крым, горою подымавшийся из моря, и болотный Сиваш. По левую руку видна была земля Галичская. - А то что такое? допрашивал собравшийся народ старых людей, указывая на далеко мерещившиеся на небе и больше похожие на облака серые и белые верхи. То Карпатские горы! - говорили старые люди. - меж ними есть такие, с которых век не сходит снег, а тучи пристают и ночуют там.»8.

Далее гоголевский текст напоминает художественное изложение русинского сказания: «И зийдут хмарэ з самои вэсоки карпацки гори, и уси убачут на ни вэлэкого чулувика з закрэтэмэ вочьмэ, у зэлизи (в железных латах) и на кони. И будут бачитэ его уси, як коло сэбэ». А вот изложение Гоголя: «Тут показалось новое диво: облака слетели с самой высокой горы, и на вершине ее показался во всей рыцарской сбруе человек на коне, с закрытыми очами, и так виден, как бы стоял в близи»9. Русинский Святогор хватает великого врага Русской земли - последнего потомка Чернобога10 и с громовым смехом сбрасывает его в самую глубокую пропасть Карпат на пожирание всей его нечистой компании". То же, но в более сочных красках мы находим и у Гоголя: «Ухватил всадник страшною рукою колдуна и поднял его на воздух. Вмиг умер колдун и открыл после смерти очи. Но уже был мертвец и глядел как мертвец. Так страшно не глядит ни живой, ни воскресший. Ворочал он по сторонам мертвыми глазами и увидел поднявшихся мертвецов от Киева, и от земли Галичской, и от Карпата, как две капли воды схожих лицом на него. Бледны, бледны, один другого выше, один другого костистей, стали они вокруг всадника, державшего в руке страшную добычу. Еще раз засмеялся рыцарь и кинул ее в пропасть. И все мертвецы вскочили в пропасть, подхватили мертвеца и вонзили в него свои зубы»12.

В начале XX в, предания о великане-богатыре Святогоре еще можно было услышать и в самих Карпатах. Это подтверждает родной дядя моего деда Василий Яковлевич Ротарь, в первую мировую войну после ранения и австрийского плена некоторое время живший в Карпатах. По его словам, некоторые карпатские старики «ще помнэлэ за вэлэкого нашего дядьку Сватагоря», то есть рассказывали легенды о нем. «За дядьку Сватагоря знают стари людэ и по цу, и по ту сторонз Карпатиу. Алэ помнят уже дуже стари людэ».

После принятия христианства Древней Русью у предков русинов Молдавии былинный богатырь Святогор постепенно превратился в апокрифический образ святого Георгия Победоносна. Согласно ему, святой Георгий дожидается часа Страшного суда на вершинах Карпат, весь закованный в броню, на огромном скакуне, от нетерпеливых ударов копыт которого иногда, когда гнев Господа на беззаконие мира достигает пределов, содрогаются все Карпаты и близлежащие страны13. Отсюда, по представлениям рассказчиков-русинов, происходят землетрясения. У Гоголя великий мертвец в неутолимой жажде мести своему чудовищному злодею-потомку также трясет Карпаты14.

Гоголевский спящий богатырь, вероятно, также является каким-то христианизированным вариантом героя древнерусского предания о Святогоре, но в отличие от русинских сказаний справедливое возмездие в нем уже совершилось, действие перешло в конечную фазу. Вполне возможно, что новые исследования почитателей таланта великого писателя с учетом приведенных сопоставлений могут принести неожиданные находки.

А.Н. Афанасьев особо выделял эпические сказания о Святогоре: «Если бы даже мы не имели никаких иных данных, кроме поэтического сказания о Святогоре, то одно это сказание служило бы неопровержимым доказательством, что и славяне, наряду с другими народами, знали горных великанов. В колоссальном, типическом образе Святогора ясны черты глубочайшей древности. Ясно, что эпические сказания о Святогоре состоят в несомненном родстве с песнями Эдды; это, с одной стороны, свидетельствует о глубокой древности их содержания, а с другой - за мифический характер выводимых ими лиц»15.

Наличие эпических сказаний о Святогоре у русинов Молдавии, а также, по всей вероятности, до недавней поры, у русинов Карпат Прикарпатья и Закарпатья16, лишний раз подтверждает точку зрения тех исследователей, которые считают русинов этих регионов наиболее древним автохтонным населением Руси, Об этом убедительно говоритна страницах журнала «Русин» российский исследователь В. Меркулов17.

Несомненно, изучение духовного и культурного наследия русинов Молдавии способно обогатить существующие представления о ранней истории славянских народов. Но разработка этой темы не терпит отлагательства, поскольку количество носителей традиционной фольклорной информации с каждым годом стремительно убывает.

источник сайт ПЕРУНИЦА

еще :

КНИГИ ПО ИСТОРИИ

русь былинная