МАМЕЛЮКИ

Из египетской экспедиции Наполеон Бонапарт возвращается во Францию с новым личным телохранителем, семнадцатилетним мамелюком в причудливой одежде, крепким, высокорослым, который теперь постоянно будет сопровождать его повсюду. Дамы при виде экзотического великана кокетливо падали в обморок, хотя, как пишет Стендаль, его присутствие за ширмой не смущало их во время перерывов, которые Наполеон проводил с ними в постели, отвлекаясь время от времени на несколько минут от подписания декретов. Причудливая судьба мамелюка: мальчик, родившийся в Российской империи, воспитанный в мусульманских традициях, как профессиональный военный в Египте, будет похоронен французской женой-аристократкой и дочерью на католическом кладбище во Франции.
Появившиеся за десятки веков до времен Наполеона древние тюрки оставили в истории человечества огромный след, но большая часть истории этого народа – тайны, загадки и предположения. Это не один народ, это семья народов, связанная, прежде всего, языками, которые так и называются – тюркские. Проживали они на огромных степных территориях Евразии от Алтая до Дуная, окруженные могучими империями – Китаем, Ираном, Византией. Главным богатством тюрок был скот – им платили за работу, выплачивали калым, он был мерой богатства.

Засухи, эпидемии, перенаселение в лучших местах степи – вот что заставляло тюрков перемещаться с места на место. И еще в те времена, когда для земледельческих народов конь был экзотикой (вспомните древнегреческого бегуна, не от хорошей жизни пробежавшего больше сорока километров с вестью о победе у Марафона) в тюркском мире происходили великие переселения народов. Мир кочевников не был стабильным, и войны становились не только сварами между соседями, они становились одной из форм деятельности тюркских племен. Им не нужны были пахотные земли, но им нужны были продукты труда земледельцев: фрукты, зерно, овощи. В мирное время всё это можно было выменять, в военное время – отнять, а вот уничтожать соседей-тружеников тюрки не собирались – смысла не было.
Исторически сложилось так, что племена тюрков-кочевников были одновременно и подвижными военными организациями, которые благодаря особой коллективной психике и высокой развитости металлургии (результат: стальные доспехи и оружие) представляли собой военную мощную силу. Великие набеги тюрков были сродни природным катаклизмам, достаточно вспомнить походы под предводительством Аттилы или Чингисхана. Но тюрки воевали не только в составе своих армий, их активно нанимали и для участия в междоусобных конфликтах, и в составы как азиатских, так и европейских армий.

Мужчины не боялись надолго оставлять свой дом: в Великой Степи женщина не только выполняла все работы по дому, она этим домом владела, мужу принадлежало только оружие, поскольку ему полагалось умереть на войне. Особая психика тюрка, про которую Н. Трубецкой писал: «Вера, попавшая в тюркскую среду, неминуемо застывает и кристаллизуется, ибо она там призвана играть роль незыблемого центра тяжести – главного условия устойчивого равновесия», давала ему устойчивость воззрений, внутреннюю силу, верность слову, умение ограничиваться необходимым, стойкое национальное самосознание и способность не чувствовать себя человеком «второго сорта», даже если он служил не своему народу.

Старая тюркская сказка «Совет отца» звучит так: «Отец, отправляя сына в далекие страны, учил: когда будешь пить воду на чужбине, поступай так, как там принято. И пояснил: в стране слепых живи с закрытыми глазами. На земле хромых прихрамывай на одну ногу. И еще запомни: скачи на тощей лошади, ешь самое жилистое мясо. После похода, сын спросил, почему надо было поступать так. Оказывается, настоящие тюрки закрывали глаза и прихрамывали в чужой стране, чтобы не вызывать недовольство и зависть. Знали, что хорошей лошади не дадут зажиреть, поэтому выбирали сухую – самую лучшую. А жилистое мясо едят, потому что оно дольше лежит в желудке и человек дольше не чувствует голод».

Когда Арабский халифат в середине 9 века начал терять свои позиции, эти качества весьма оценили халифы, которые стали нанимать тюрков тысячами в личную гвардию на условиях, что ни в какие контакты с местным населением они не входят, живут от него отдельно, и женятся на женщинах своей крови, которых халифы для них привозили специально. «Мамелюк» – слово переводится с арабского, как прилагательное, образованное от существительного, созвучного «malaka», malik», «melekh» (по смыслу «царь», «король», «владыка»), то есть «царский, королевский» и так далее, то есть это личная гвардия владыки. Если людей, добровольно нанявшихся на службу, не хватало, гвардию доукомплектовывали степными невольниками, тюрки были постоянными покупателями на невольничьих рынках, отыскивая братьев по крови и пополняя ими свои ряды. Все вместе они были силой, которая не только охраняла халифов, но, со временем, и фактически взяла власть в свои руки. Они свергали халифов, ставили их к государственному рулю, которым правили сами в течение десяти лет. Дальнейшему их правлению помешали внутренние распри и раздоры. Но к власти они еще вернутся спустя несколько веков, а пока в Египте правят «потомки пророка Мухаммеда», в том числе и халиф Маснур, выкупивший у главы карматов мусульманскую святыню «Черный камень», распиленный похитителями на две части и используемый, как подставки для ног в уборной, и вернул его в Мекку.

Местное население недолюбливало мамелюков, им приходилось селиться в отдельных, построенных специально для них поселках. Оторванные от родины, живущие рядом друг с другом мамлюки стали объединяться в военные формирования. В середине 11 века после десятилетней вооруженной борьбы с личной гвардией очередного халифа тюрки возвращаются к власти в Египте и уже надолго. Принцип пополнения войска мамелюков тот же. Кроме того, мамелюки покупают мальчиков в возрасте 7-8 лет непосредственно у родителей-тюрков, часто из числа тех, кто проживает на Кавказе, а, если не удается договориться, то попросту крадут этих детей. Детей выбирают только самых сильных, самых красивых, преимущественно со светлыми волосами, и обращают их в ислам. Но разговаривают и пишут мамелюки – в том числе и правящая верхушка – не на арабском языке, а на своих тюркских языках. Женятся тоже на иностранках, обычно женщинах тюркской же крови – с Кавказа, из Греции – которых любыми путями появляется в Египте не так уж много, поэтому кто-то «опускается» до брака с местными дамами, кто-то так навсегда и остается неженатым. Как написал в своих воспоминаниях Наполеон: «У них не бывало детей или же дети, рождавшиеся от этих браков, умирали, не достигнув зрелости. От браков с коренными жительницами у них рождались дети, доживавшие до старости; однако род их редко продолжался до третьего поколения», что вынуждало их опять-таки покупать детей для поддержания своей численности.

В 17 веке император османов покончил с господством мамелюков, присоединив Египет и Сирию к своей империи, для охраны своих завоеваний он оставляет войско 40 тысяч человек, разделенных на семь отрядов, один из них полностью состоит из красивых и смелых мамелюков, оставшихся в живых. Постепенно ряды шести отрядов редеют и в них, всех шести вместе, остается всего лишь чуть больше воинов, чем в седьмом, мамелюкском. Ну, тут грех не воспользоваться моментом, и начальник мамелюков назначает себя шейхом Каира, а паша опять впадает в ничтожество. В середине 18 века шейх Али-бей объявит себя независимым, станет чеканить собственную монету, захватит Мекку, начнет войну в Сирии, вступит в союз с русскими – в общем, делает, что хочет. Беями с той поры вплоть до прихода Наполеона будут одни мамелюки, окруженные своими дружинами, из мамелюков же и состоящих, к тому времени общая их численность, включая жен и детей, составит примерно 50 тысяч человек, и выставить они могли 12 тысяч всадников.

Ступив на египетскую землю, Наполеон написал турецкому паше в Каир, что восстановит османскую власть и накажет «узурпаторов мамлюков». Момент был выбран удачный – их армия давно не выступала одним фронтом, да и вооружена была устаревшими мушкетами. В результате в боях у больших пирамид и при Абукире мамелюки были разбиты, Наполеон занял Каир и другие города дельты Нила, дал мамелюкам амнистию, не забыв конфисковать у них всё имущество и лошадей, и поручил сбор налогов коптам – за последующие три года французы выкачали из экономики Египта 80 миллионов франков.

В 1801 году французы Египет покинут, и мамелюки еще раз попытаются захватить власть – в 1806-м, но бунт будет жестоко подавлен турецкой армией, а в 1811 году турецкий паша пригласит 600 мамелюков на торжественный ужин и прикажет убить их всех. Это был сигнал к массовому убийству мамелюков по всему Египту. Их вырежут, как свое время и они вырезали местные династии.

источник