ЗАМЕТКИ ОБ ИМЕНАХ

1. Христианское «имя» – на полпути к номеру.

Задумывался ли кто-нибудь над тем странным, в общем-то, местом, которое в нашем обществе и языке занимают имена людей? Не секрет, что имена в русском языке делятся на имена собственные и нарицательные; но личные, человеческие имена стоят совсем уж особняком. То же во всей христианской и послехристианской культуре. Когда-то имя что-то обозначало, чего-то желало, оберегало – выполняло множество предназначений. У современного имени одна роль – обозначать данного субъекта. И все! Ничего другого от имени наш современник не требует. Алексей, Андрей, Петр, Михаил, Яков, Лариса, Татьяна, Мария – что это? Это имена – и только. Специальные обозначения-бирочки, по которым – точнее, по сочетаниям которых, вроде «Сидоров Петр Иванович» – одного человека отличают от других. Если человека называют словом, что-то обозначающим – Рыжий, Грач, Беда[1] – это презренное прозвище, удел невоспитанных детишек, неповзрослевших неформалов или уголовников. Нет, есть и исключения – но они только подтверждают правило. Есть имя Лев, есть Лилия и Роза, но львы у нас за околицами не бегают и розы с лилиями на полянах не растут. Попробуйте назвать дочку Незабудкой или сына Волком – сразу «почувствуете разницу», причем первыми дадут вам ее ощутить ваша же родня вкупе с работниками ЗАГСа. Горстка сохранившихся в употреблении славянских имен – что-то около дюжины общим счетом – погоды не делают. Их «нарицательный» смысл сильно сглажен или двухсоставностью (Вячеслав, Людмила и пр.), или изменениями языка. В современном русском ведь нет глаголов «вадить», «олегчити», существительного «глеба». Вот и блуждают по словарям «перс» Вадим с изуродованными в каких-то Хельга с Гудлейфром Олегом и Глебом.

Но ведь это положение ненормально! Веками в большинстве культур имя что-то значило, не просто обозначало человека, а говорило о каких-то его, реальных или желательных качествах. Оно связывало человека с миром, а не отделяло от него. Славянин Волк, немец Вольф, индус Врика были связаны именами и с языком своего народа, и с окружающим миром, в котором водились их серые «тезки», и с ценностями племени – ибо родители, называвшие так своих детей, желали им обретения каких-то качеств этого сильного, красивого, гордого и живучего хищника. Сейчас же имя вырывает человека из мира, ничего о нем не говоря. Та же картина и в других христианских и послехристианских культурах. Джон, Жан, Хуан столь же бессмысленны на английском, французском, испанском, как и Иван – на русском., столь же чужды языкам их носителей. И когда философы ХХ века горько задумываются о явлении полного (тотального, как они любят выражаться) отчуждения человеческой личности в современной культуре, то отчего бы не задуматься им о роли современных имен в создании этого отчуждения? Причем, если в собственно христианской культуре тоненькая ниточка между именем человека и окружающим миром еще сохраняется – именем человек связан со своим «святым патроном», «ангелом-хранителем» – то после превращения нашей культуры в светскую эта ниточка окончательно рвется. Теперь единственное назначение имени – обозначать человеческую особь, «личность», как гордо принято выражаться ныне. Сам отказ от значащих имен в христианской культуре не случаен – нельзя никого описывать, перед Христом все равны, и Велеславы с Ратиборами, и какие-нибудь Лихой Упырь с Тупочелом превращаются в безликих иванов. А если вспомнить о привязке христианских имен к тем или иным датам церковного календаря, то христианское имя и вовсе приближается к инвентарному номеру очередной «овечки» паствы христовой.

Нынче, на наших глазах, делается следующий за таким имянаречением шаг к обезличиванию человека, к его превращению в винтик, шаг, пожалуй, окончательный.

Маломерный БОЧ
Родители мальчика назвали его номером вместо имени

47-летний художник Вячеслав Воронин дал своему новорожденному сыну имя, состоящее из сочетания букв и цифр: БОЧ рВФ 260602. Что, по замыслу продвинутых родителей (мама с папой полностью согласна в этом вопросе), должно расшифровываться следующим образом: Биологический Объект Человек рода Ворониных-Фроловых, родился 26 июня 2002 года.

В ответ на удивление окружающих счастливый отец отвечает: «Пора стать свободными людьми и дать ребенку настоящее имя -–единственное и неповторимое. Ведь, по сути, Петр или Иван, это не имена, а клички. Даже Иванов Петр Семенович – не имя: он же не один с таким именем на свете. Иванов Петр Семенович, 25. 07. 1943 года рождения, 43-е отделение милиции, плюс номер паспорта, записанные в одну строку – вот эта идентификационная система и является именем конкретного человека».

К собственному имени Вячеслав тоже относится плохо и собирается поменять его на другое: БОЧ рВП 250856, то есть Биологический Объект Человек рода Ворониных-Пархоменко, родился 25 августа 1956 года.

В ЗАГСе отказались зарегистрировать ребенка под таким современным «именем». Однако неугомонные родители подали на ЗАГС в суд и полны решимости ввести в повседневный обиход «лагерные имена», как назвала изобретенную ими систему идентификации людей директор Чертановского ЗАГСа Людмила Сахарова.

Зато адвокат, представляющий интересы родителей в суде против ЗАГСа, возмущен такой «несправедливостью» по отношению к родителям-рационализаторам, и весьма своеобразно защищает их права: «Изготовлен новый товар XXI века – истинно отечественное, русское современное имя. Если хотите, бренд. И какова реакция? Реакция полного отторжения!»

И слава Богу, добавим мы.

Эту статью я перепечатал из православного журнала «Первый и последний» (№9, 2003 г). Его издатели и авторы справедливо возмущены диким непотребством «лагерного имени» несчастного малыша. И в этом с ними невозможно не согласиться. Но нужно заметить и кое-что еще – ведь это всего лишь завершение пути, начало которому положила христианская традиция крещения детей именами-бирками. Да, бьет в глаза типичное для нынешнего человека помешательство на «новом» – но ведь оно от «Нового завета», от «заповедь новую даю вам»; язычники верили в цикличность времени, чтили пращуров, стараясь во всем подражать им. И делили мир не на «новое и старое», а на ПРАвильное – от ПРАщуров завещанное – и неправильное, то есть не завещанное от них. Да, бьет в глаза другое типичное безумие нашего века – стремление «стать свободными (от чего?) людьми» во что бы то ни стало, доходящее до желания, чтобы человек оказался «один… на свете». Да ведь только это все пресловутая «свобода выбора» и «личное спасение» христиан, только под другим соусом. И презрение к «кличкам», то есть именам, хоть как-то объединяющим человека с традицией. И обязательная дата рождения «БОЧ»-ей– как дата крещения в святцах. И даже ошеломительно наглое заявление адвоката про «истинно русское имя» – чем хуже «истинно русских» имен Ивана и Марьи? Чем хуже обывательского бурчания – «нашли имя – Горислава… неужели нельзя дать обычное, русское имя Лена или Маша»(пример с сайта beloyar.da.ru)?

Буквально на той же странице того же журнала сообщается о выступлении «сотен тысяч» японцев против присвоения им личных номеров. Отчего же в маленькой Японии против номеров выступают сотни тысяч, а в огромной России – в лучшем случае тысячи, если не сотни возражают против скотского тавра ИНН? Это при учете традиционной послушности, дисциплинированности японцев и бунташного нрава русского народа? Да потому, рискну предположить, что японцы – язычники. Они привыкли к значащим именам, связывающим их с родом, миром, традицией – а не вырывающим из них. Для них переход резок и болезнен, для христианского мира – почти неощутим.

Христианское имянаречение – один из самых сильных инструментов в создании нынешней, изначально увечной, вырванной из мира, народа и традиции, «личности»-особи. Шаг к номеру во всемирном концлагере.

2. Кто отнял русские имена.

К сожалению, во многих изданиях современных язычников можно прочесть, что церковь «каленым железом искореняла светоотеческие имена, насаждая жидовские клички». Чем подобное мнение плохо, можно говорить долго – и кое-что будет сказано ниже. Но главное – одно. Это неправда. Повторяя такое, язычник сам лепит на себя ярлык лжеца или невежды. Всякий сколь-нибудь начитанный христианин спросит его – «а как быть с учеником святого Кирилла Гораздом, со святым мучеником монахом Кукшей, с черноризцем Храбром, автором «Сказания о письменах», с монахами Пересветом и Ослябей, наконец? Если церковь «каленым железом искореняла» славянские имена, отчего она не «искоренила» их на своей территории, в монастырях? Отчего у сербов, крещеных на три века раньше русских, до сих пор в обиходе Слободаны, Радивои, Вуки и иные славянские имена, а у русских их днем с огнем не сыщешь?»

Более того, самые грамотные могут вспомнить и выдержку из азбуковника XVII века «Первых родов и времен человеци… до некоего времени даяху (давали) детем своим имена, яко же отец и мать отрочати (ребенка) изволят: или от взора (внешнего облика) и естества (нрава, характера), или от вещи, или от притчи (случая). Такожде и словене прежде их крещения даяху имена детем своим сице (вот так): Богдан, Божен, Первой, Второй, Любим и ина таковы. Добра же суть и та (и эти имена были недурны)».

И в самом деле, в «Повести о Савве Грудицыне» той же эпохи встречается купец Бажен Второй, то есть носитель вполне славянского имени. И это – не такое уж исключение. В документах того времени Некрасы и Жданы фигурируют на равных с Иванами и Тимофеями.

То есть церковь, хоть и действительно насаждала христианские – в том числе и жидовские по происхождению – имена, но «искоренять» славянские не пыталась. Если кто-то несогласен со мною, я с большим интересом выслушаю указание на источник, где от имени церкви запрещалось бы или хотя бы осуждалось ношение славянских имен. У церкви достаточно было хлопот с теми, кто не просто назывался языческими по происхождению именами, но и вел себя по-язычески – ставил кумиры, приносил жертвы, творил обряды, гадал, волхвовал.

Когда же все переменилось? Отчего сегодня мы не слышим на улице «Как здоровье, Любим Баженович? Несмеяна, передай, пожалуйста, билетик… Жданко, бросай мяч, домой пора!»?

Вот что пишут в труде «О русских именах» А.В. Суслова и А.В. Суперанская: «большинство русских людей и после обряда крещения продолжало вплоть до XVII века именовать своих детей по-своему, по обычаю, т.е. по-русски… Сложившийся в XIV веке способ именования, при котором разговорный вариант крестного имени сочетался с мирским прозванием… просуществовал до XVIII века, до петровского времени, когда в деловых бумагах стали требовать написания полного имени, совпадающего по форме с церковным, а древнерусские имена перестали допускать в официальные записи». При чудовищно возросшей при Петре роли бюрократии и «официальных записей» поставленные вне закона славянские имена были таким образом вычеркнуты из жизни, и действительно вскоре исчезли. Не Владимир, а Петр отнял у русских русские имена; уцелели лишь попавшие в святцы Владимиры, Ольги, Борисы, Глебы и пр. Как не вспомнить иных авторов, в том числе и А. Широпаева («Тюрьма народа») с А. Ивановым («Христианская чума»), легкомысленно восхищающихся «борьбой» Петра с церковью. По этому поводу лучше вспомнить остроумную фразу В. Истархова (кстати, его оценка Петра гораздо вернее) «Если крокодил съел твоего врага, это еще не означает, что он – твой друг». К слову, церковь, в отличие от славянских имен, «борьбу» с нею Петра отличнейшим образом пережила, что заставляет в серьезности этой «борьбы» очень и очень усомниться.

Какие же выводы из сказанного? Во-первых, не надо приписывать церкви чужие прегрешения, у нее хватает своих.

Во-вторых, как в древней Руси, так и сейчас называться языческим именем не значит стать язычником и представлять угрозу для врагов Руси. Мало перепрыгнуть через костер и гордо назваться каким-нибудь Ратибором или Владисветом. Надо еще и действовать по-язычески, жить по-славянски. А то можно дождаться от христиан и ехидных кивков в сторону Мстислава Ростроповича с Борисом Березовским и Владимиром Гусинским: мол, тоже те еще «славяне».

В-третьих, не надо застревать мозгами в Х веке, воображая, будто страшнее христианства и церкви у язычества врагов нет, а любой их враг, будь то сатанист или атеист – наш естественный союзник. Светская культура петербургской империи, Советского союза, современной России – не альтернатива христианству для язычника. Это следующие за христианством шаги по лестнице, уводящей прочь от ценностей Рода и Природы. Петр боролся с церковью, большевики боролись с церковью, американские сектанты борются с церковью, а доставалось от этой борьбы отнюдь не церкви – она, подобно цистам глистов[2], переживет и не такое – а Руси и остаткам русского духа в ней. Есть и для язычника вещи хуже христианства. И очень плохо – фатально плохо! – что столь многие из нас этого не понимают, что появляются на достойных и уважаемых сайтах вредные статьи вроде «О Языческой (да простят меня Боги и предки за повторение подобного!) сущности современной западной цивилизации», а желание быть не столько язычником, сколько антихристианином, прикрывается словами про «нежелание толкиенизма». Да воевать с полудохлой РПЦ и мириться с гораздо более сильной и опасной мерзостью «современного мира» – это и есть толкиенизм, грозная битва картонным мечом с ряженым орком и равнодушие к засилью реальных черномазых урукхаев на родных улицах.

И в четвертых – как раз об одной из таких вещей, что хуже христианства. Если когда-то церковь начала с употребления новых имен наряду со старыми, славянскими, а закончилось дело исчезновением последних, то, может быть, не стоит очень уж радоваться тому, что очередные обновители мира дозволяют нам (пока?) пользоваться наряду с идентификационным номером и личными именами? В конце-то концов, еще не вечер, а темпы «прогресса» ускоряются.

3. Древние имена в нынешней России.

Вопрос – где найти себе или ребенку славянское имя – перед язычником нынче не стоит. Вышло не одно издание «Именослова» Вадима Казакова, множество списков славянских имен лежит на языческих сайтах в Сети. Не стоит разве что пользоваться «Славянским именословом» А. В. Трехлебова. Этот деятель уже зарекомендовал себя, как плагиатор, или, по-русски говоря, вор. Еще в своем «Кличе феникса» он, наряду с собственными дикими фантазиями, в которых смешал русское язычество с кришнаизмом и христианством, передирал дословно целые страницы из «Русского ответа на еврейский вопрос» Доброслава и газеты «Потаенное». Причем в списке литературы, коим Трехлебов пущего наукообразия ради снабдил свой бред, ни одно из этих изданий не упомянуто. То же и в «Славянском именослове»: кроме собственных измышлений Трехлебова вроде толкования греческого имени Алексей через небывалое «славянское» Олег-сей, весь именослов просто плохо переваренный результат прочтения «Именослова» Казакова, на который Трехлебов, конечно же, «забыл» сослаться. Из «Именослова» взяты переводы сочетаний имен «Яков Моисеевич Иванов» и «Лия Трофимовна Ефремова». Оттуда же – списки заимствованных имен. Неграмотность автора, как обычно у таких людей и бывает, соседствует с дичайшим апломбом. Трехлебов понятия не имеет о том, что имя Олег происходит от глагола «ольгчити» (ну еще бы, ведь для этого надо знать не только современный рассеянско-совковый диалект, но и древнерусский язык… ну хотя бы почитать Костомарова с Ломоносовым). Зато он припутывает собственный оккультный бред о каких-то тонкоматериальных сущностях-«легах». Кроме кришнаизма, к которому, «благодаря» Асову с Даниловым мы уже слегка притерпелись, на сцену выходит… даосизм. Оказывается, славянин – это Слав-Ян-Ин, мол, мужское начало Ян впереди женского Ин, во как здорово-то! То же – Пол-Ян-Ин, Кресть-Ян-Ин и т. д. Если индоарии славянам – хоть какая-то родня, то в родство с китайцами я ни за что не поверю, убеждай меня в том хоть трехлебовы, хоть стохлебовы, хоть сам Хольм Ван Зайчик.

Обидно, что именно в этой кунсткамере неграмотного шарлатанства впервые поднят серьезный, в общем-то, вопрос о кастовом характере русских имен. О том, как давать родные имена. Поднят, впрочем, по обыкновению, неграмотно. До слез смешно читать, как Трехлебов с великой важностью относит к «смердам» (на жаргоне Трехлебова смерды – шудры, рабы) имена Бренко (боярин, заменивший Дмитрия Донского на Куликовом поле и погибший), Бус (князь антов IV века), Витчан (князь ободритов, дед Рюрика), Нискиня (князь древлян, Х в), Намест (новгородский витязь, герой невской битвы), Попел (король Польши, IX век), Туга (княгиня язычников-хорватов). В «веси» (вайшью-простолюдины) милостью Трехлебова угодили князья Болорев, Вадим, Верен, Вятко, Горовато, Игорь, Избор, Кий, Након, Хорив, княгини Власта, Млада, Ольга, Умила и бояре Блюд, Варяжко, Вышата, Добрыня, Ставр, Твердило, а также слуга Тороп. В волхвы попали купец Борзомысл, князь Всеслав, боярин Пересвет.

Однако тема-то вовсе не пустая. Тема о том, как подбирать себе имя. Ведь и в самом деле были имена родовые, были и кастовые. Родовые зачастую строились по одному принципу – так, у некоего псковича Линя были дети Щука, Судак, Осетр. Находим в документах Ягныша, Баранова сына, Овцына [внука], родичей Оладью, Колоба и Перепечу. Это, как легко догадаться, имена простонародные. Но похожее иногда встречаем и в княжеских именах – так, полоцкий князь Рогволод и его дочь Рогнеда, северский князь Черный и его дочь княжна Черная. Имена Ярослав, Всеволод и большинство тому подобных двусоставных имен были кастовыми именами Рюриковичей (ибо Рюриковичи были именно кастой), и быстро вышли из употребления после завоевания Руси Золотой Ордою. Ну не мог Всеволод платить дань чумазому дикарю, не мог Святослав мчаться в Сарай с доносом на соперника! Рухнуло достоинство древнерусских князей, исчезли и честные имена вольных, благородных, самовластных пращуров.

Здесь я, собственно, хочу поговорить вот о чем: очевидно, что были имена князей и воинов, и были имена простолюдинов. Неизвестны бояре Некрасы и Жданы, неизвестны пахари Пересветы и Ратиборы. Так же неизвестны Ратиборы или Жданы среди князей, и напротив – имен Ярослава, Владимира или Всеволода мы не встретим вне княжеского дома. Собственно, кастовый характер древнерусского общества очевиден всякому непредвзятому глазу, не зря в былинах постоянно говорится о «роде княженецком, боярском, поповском, крестьянском», и о том, что люди, скажем, «рода княженецкого» и «рода крестьянского» в брак вступать не могут (былина «Добрыня и Змей»). Даже предания о происхождении слоев общества из разных частей тела Божества были одинаковы в Древней Руси («Голубиная книга») и кастовой Индии («Ригведа»).

Что же до наших времен, то, говоря словами Вольги, автора замечательной статьи «Имя Громовержца» на сайте «Перуново наследие»: «Кто из нас может похвастаться, что стал хотя бы вайшьей» – то есть хозяином, владельцем?

Имя вроде Святослав или Ратибор надо заслужить, такому имени надо соответствовать. Когда же громким именем жреца, князя, боярина нарекается человек, зарабатывающий хлеб работой на другого (что однозначно ставило его в Древней Руси в разряд холопов-захребетников) – не знаешь, смеяться или плакать. Говоря на нынешний лад – понты корявые. Других слов не находится. Имени Ратибор, благодаря роману Валентина Иванова «Русь изначальная», одноименному фильму и замечательному мультфильму «Детство Ратибора», особенно «повезло» – в языческом движении явный переизбыток Ратиборов. Особенно впечатлил один такой «Ратибор» (без кавычек не обойтись), подрабатывающий продажей порнушных газеток в подмосковных электричках.

Люди, будьте честнее с Богами, с собою, с другими людьми! Зачем смешить народ, величаясь княжеским или боярским именем? Сохранились, хвала Богам, в достатке имена простого люда (а также употреблявшиеся в разных слоях общества). Сохранились имена из берестяных грамот, из документов Московской Руси, из графитти-надписей на стенах храмов (тут точно не ошибетесь, как-то с трудом представляю себе волхва в церкви или князя, царапающего гвоздиком по стенке во время службы). Ищите! Потратьте на свое имя хоть немного сил и времени, отнимите их у дуроящика и газет-подтирок, у пластиковых фаллосов с мочой, по неразумию именуемой гордым славянским именем «пиво». Пусть это будет по-настоящему ваше, вами выисканное, вынянченное имя – а не подхваченное наспех в совковом романчике или популярной книжке. Я отнюдь не хочу обижать тех, кто уже нарекся – на мой взгляд, не совсем продумано – княжьими именами. Я пишу для тех, кто подбирает себе имя сейчас.

Некоторые уже имеют славянское имя (Игорь, Олег, Глеб и пр.) от рождения. Надо ли менять его при вхождении в истинную веру? Думается мне, надо. Это, как ни крути, рубеж, перемена в вашей жизни, и рубеж этот надо обозначить. Особенно советую сменить имя тем, кто носит имя вероотступников – кровавой Ольги, рабынича Владимира, Бориса, царя Болгарии, уничтожившего 52 семейства бояр, отказавшихся принять чужую веру, Мечислава, крестителя Польши. Изначально благие, эти имена ныне сильно замараны и отмоются не скоро. Думаете, зря Ленин-Бланк, Жириновский, Гусинский (и еще кое-кто) носят имя крестителя Руси, а Березовский, Моисеев, Ельцин – имя крестителя Болгарии?

Ну и, наконец, совет тем язычникам, кто ищет имя для малыша или малышки. Прежде всего – поклон вам! Все мои статьи не стоят одной пеленки, измаранной вашим чадушком! Только не останавливаетесь на этом. Дайте благой пример другим. В конце концов, язычник-бобыль, бездетный, вещающий о своем почтении к Роду и предкам – явное недоразумение. Язычники должны размножаться не столько проповедями, сколько многодетностью!

Далее – лучше всего воспитывать ребенка в среде своих, в среде единоверцев и единомышленников. Детсад и школа сегодня не союзники в воспитании маленького славянина, но, по меньшей мере соперники, если не враги. Однако может быть так, что у вас просто нет возможности взять на себя или доверить единоверцу воспитание ребенка. Это не повод ложиться и помирать. Конечно, так будет труднее для вас и опаснее для малыша, но можно положиться и на детский сад.

К чему я это? А к тому, что непонятное «проштампованным» типовыми, как хрущобы, именами-номерами Антонов-Артемов-Сергеев-Лен-Тань-Маш детишкам других родителей, имя может стать поводом для дразнилки, для травли вашего малыша. Даже советские дети бывали жестокими – вспомните фильм «Чучело», если нечего вспомнить из собственного детства. А они не имели возможности по 24 часа в сутки любоваться Чужими и Хищниками вперемешь с зубодробительными подвигами сталлоне и ван даммов. Да и в семье может возникнуть совершенно ненужное напряжение. Ваша теща (или свекровь) хотела внучка Диму, а ей сообщают, что малыша назвали Буривоем или Кудеяром. Мечтала о маленькой Леночке, а внучку назвали Усладой или Лыбедью.

Язычество призвано укреплять семью и славянский род. И вообще, в наши дни у язычника и без того сложная жизнь, чтоб делать свой дом не тылом, а второй линией фронта. Войну на два фронта проиграли даже такие великие полководцы, как Наполеон и Гитлер. Не советую идти по их стопам.

Есть простой выход. Кого интересует полное имя малыша? Вас в шестилетнем возрасте часто звали полным именем? Многие славянские имена сокращаются до привычных окружающим и/или желанных родственникам вариантов. Дима – не обязательно Дмитрий, Лена – не обязательно Елена. Дима может быть Радимом, Вадимом, Будимиром, Годимиром, Гудимом… продолжайте, насколько хватит знаний и фантазии. Лена? Пожалуйста, пусть будет… Веленой, Миленой, Вжеленой, и так далее – на ваш выбор.

Женя может быть Баженом, девочка – Руженой или Граженой, да и Баженой ей быть не помешает никто.

Коля – Колобором, Кологостом, Колбягом, Никлотом, Некланом…

Даша – Дареной, Даной, Данутой, Жданой, Божедарой, Славодарой...

Сережа – Серогостом, Сереженем, Середогостом, Середой, Горясером, Серком…

Леша – Лехом, Лешком, Велешей, Леховитом…

Таня – Цветаной, Станой, Витаной…

Витя – Витенем, Яровитом, Витогостом…

И так далее, и тому подобное.

Вовсе не обязательно перед вами должен стоять выбор – отступить от убеждений или испортить жизнь себе и малышу. Дайте ему (или ей) хорошее славянское имя, сокращающееся до привычного обывателям.

И счастья – вам и вашим детям. Счастья и крепости в родной Вере.

ОЗАР ВОРОН

еще :

КНИГИ ПРО БОГОВ

русь былинная