ПЕРЕПЕТОВО ПОЛЕ

В приводимом летописном отрывке описывается кульминационный момент одной из междоусобных войн за Киев – битва 5 мая 1151 г. на Перепетовом поле, на берегах речек Рут (ныне – Протока, левый приток Роси) и Рутец (правый приток Протоки), где-то в окрестностях современного поселка Гребенки (Васильковский район Киевской области). Война шла между двумя княжескими коалициями, первую из которых возглавлял Изяслав Мстиславич киевский, вторую – его родной дядя Юрий Владимирович суздальский (условное имя – "Долгорукий"). На стороне Изяслава – его брат Ростислав смоленский, дядя Вячеслав Владимирович (приходящийся Юрию старшим братом), неупомянутый в отрывке Изяслав Давыдович, киевское ополчение и черные клобуки (тюркские племена, образовывавшие "живой щит" Руси от половцев). "Почетным председателем" этой коалиции был старейший по возрасту, но безынициативный Вячеслав, носивший титул киевского князя (Изяслав Мстиславич считался его младшим соправителем); поэтому Изяслав и Ростислав обращаются к нему "отец", имея в виду не родственные, а вассальные отношения. На стороне Юрия – его сын Андрей (будущий Боголюбский), Владимир Давыдович черниговский, Святослав Ольгович новгород-северский, его племянник Святослав Всеволодович и "дикие" половцы (одно из кочевых объединений, сформированное половцами, не входившими в "традиционные" орды). На помощь Юрию спешил Владимир Володаревич галицкий, но опоздал.

Цитата взята из Ипатьевской летописи. Она датируется началом XV в. и, как все древнерусские летописи, является списком с более ранних рукописей. Не дошедший до нас протограф составлен в начале XIV в. из трех частей – т.н. "Повести временных лет" (завершается 1117 г.), Киевского летописного свода (1200) и Галицко-Волынской летописи (1290). Киевский свод, к которому относится наш отрывок, был компиляцией произведений нескольких летописцев XII в., причем некоторые из них работали одновременно и описывали одни и те же события. В описании битвы на Перепетовом поле использованы тексты двух летописцев, один из которых был приближенным Изяслава Мстиславича, а второй – Андрея Боголюбского. Большая часть текста принадлежит первому из них. Исследователи достаточно убедительно отождествляют его с боярином Петром Бориславичем. "Летопись Петра Бориславича" отличается подробными и квалифицированными описаниями военных и политических событий и почти полным отсутствием церковной лексики, характерной для летописцев-монахов. Рассказы о многих событиях (в том числе и о битве на Перепетовом поле) выдают руку их очевидца (участника).
Текст приводится в переводе с древнерусского.

"А на второй день, в субботу [5 мая], когда занялась заря, сначала в войске у Юрия ударили в бубны и в трубы затрубили, и полки стали готовиться. Так же у Вячеслава, и у Изяслава, и у Ростислава начали в бубны бить и в трубы трубить, а полки стали готовиться. Юрий тогда с сыновьями своими, и Владимир Давыдович, и Святослав Ольгович, и Святослав Всеволодович, приготовившись полками своими, двинулись в верховья Рутца. А Вячеслав, Изяслав и Ростислав так же пошли полками своими против них. Когда же было близко к верховьям Рутца, то тогда Юрий, и Владимир Давыдович, и Святослав Ольгович, и половцы дикие, и Святослав Всеволодович, повернув полки свои, пошли к Великому Руту, не желая биться, ибо стремились они зайти за Рут, а здесь и ждать Владимира галицкого. Вячеслав же, Изяслав и Ростислав, увидев это, – что они отходят от них – послали вслед за ними стрельцов своих, черных клобуков и русь, и тогда начали они наезжать в тыл полков их, перестреливаться с ними и стали у них возы отнимать. Когда же увидел Юрий, и сыновья его, и Владимир Давыдович, и Святослав Ольгович, и Святослав Всеволодович, что нельзя им за Рут перейти, когда увидели они, что те наезжают на тыл полков их и возы отнимают, то тогда, обернувшись полками своими, стали они против них.
И когда шли они биться, то Андрей стал вести полк отца своего, поскольку он был тогда старшим между братьями. Увидев же, что половцы стоят сзади, он к ним прискакал и укрепил их на битву, и оттуда въехал в свой полк и укрепил свою дружину.

В то же время Изяслав и Ростислав примчались к отцу своему Вячеславу, говоря: "Ты много добра хотел, но этого не захотел брат твой. Ныне же, отче, мы или головы свои сложим за тебя, или же честь твою добудем". Вячеслав же сказал: "Брат и сын! От рождения моего не любил я кровопролитие, но до этого меня довел брат мой. Когда же вот мы уже на этом месте, то уже Богу судить". И тогда они оба поклонились ему, и поехали в свои полки. И въехал Изяслав в свое войско, и послал по всем своим полкам, говоря: "Глядите же на мой полк. И как вам пойдет мой полк, так же и вы пойдите". И тогда полки двинулись одни к другим.

Когда же еще полки шли одни навстречу другим, то Андрей Юрьевич, взяв копье, поехал вперед, и столкнулся раньше всех, и сломал копье свое. Тогда ударили коня под ним в ноздри, и конь начал метаться под ним, и шлем упал с него, и щит на нем оборвали. Но благодаря Божьему заступничеству и молитве родителей своих он остался цел. И так же перед всеми полками своими въехал Изяслав, один, в войска противников и копье свое сломал. И тут рубанули его в руку, и в бедро его ударили, и от этого он слетел с коня.

Когда же сступились полки, была сеча лютая и злая. Бог же, и святая Богородица, и сила честного животворящего креста помогли Вячеславу, и Изяславу, и Ростиславу, и тут победили они Юрия. А половцы же Юриевы, даже по стреле не пустивши, тогда побежали, а потом – Ольговичи, а потом побежал Юрий с детьми. И когда они бежали через Рут, много дружины утопилось в Руте, ибо был он болотистый. И когда они бежали, то одних избили, а других захватили. Здесь же убили Владимира Давыдовича, князя черниговского, доброго и кроткого, и иных многих избили, и половецких князей многих захватили, а других избили.

Когда же сошлись войска, и конные, и пешие, то Изяслав лежал раненый. А тогда он приподнялся, и тут хотели его пешие киевляне убить, принимая за противника и не узнавая его. Изяслав же сказал: "Я князь!" И один из них сказал: "А, так ты нам и нужен!" И, вынув меч, стал он рубить по шлему. На шлеме же над челом был написан золотом святой мученик Пантелеймон. И ударил он его мечом, и так пробился шлем до лба. Изяслав же сказал: "Я Изяслав, князь ваш". И снял он с себя шлем, и они узнали его. И, это увидев, многие подхватили его руками своими, с радостью, как царя и князя своего. И тогда воскликнули все войска: "Кирие элейсон!" ["Господи, помилуй!" – греч.], – радуясь, что победили они полки противников, а князя своего живым видя."

Текст: Виктор Вортман

источник

МОИ ПРОЕКТЫ:

РУСЬ БЫЛИННАЯ

РАТНАЯ ДОБЛЕСТЬ РУССОВ

АРХИВ ГРАФОМАНА