ПЕСНИ ПТИЦЫ ГАМАЮН 11, 12
 ПЕСНИ ПТИЦЫ ГАМАЮН 11, 12 Одиннадцатый клубок
Встреча Дажьбога и Златогорки, Златогорка побеждает Дажьбога. Женитьба Дажьбога на Златогорке. Смерть Златогорки Расскажи, Гамаюн, птица вещая, как женился Дажъбог сын Перунович на младой Златогорушке Виевне. - Ничего не скрою, что ведаю... Поезжал Дажьбог путь-дорогою. Видно где Дажьбог на коня вскочил, да не видно где в стремена вступил - только видно в полюшке пыль столбом. Тут увидел он - в чистом поде поляница-наездница едет. - Что за чудо-чудесное в поле? Поляница во полюшке едет, а под нею конь будто лютый зверь, а сама-то спит крепко-накрепко. Тут вскричал Дахьбог зычным голосом: - Ой да ты, поляница могучая! Спишь ты впрямь, или ты притворяешься? Не ко мне ли ты подбираешься? Поляница ж молчит - не ворохнется. Разгорелось тут сердце Дажьбожее - взял Дажьбог булатную палицу, ударял полянину могучую. Поляница ж сидит - не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется. Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад: - Видно, смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему! Видит он - дуб стоит в чистом полюшке. Наезжал на него Тарх Перунович и ударил булатною палицей - и расшиб сырой дуб на щепочки. - Значит, силы в Дажьбоге по-старому, видно, смелость во мне не по-прежнему! Разъезжался Дажьбог сын Перунович, вновь наехал на ту поляницу он - и ударил ее в буйну голову. Поляница ж сидит - не ворохнется, на Дажьбога она не оглянется. Ужаснулся Дажьбог и отъехал назад: - Видно, смелости во мне все по-старому, только силы во мне не по-прежнему! Видит он - скала в чистом полюшке. Наезжал на нее Тарх Перунович и ударил булатною палицей - и разбил на мелкие камешки. - Значит, силы в Дажьбоге по-старому, видно, смелость во мне не по-прежнему! Разъезжался опять Тарх Перунович, вновь наехал на ту поляницу он - и ударил ее в буйну голову, и отшиб себе руку правую. На коне поляница сворохнулась, на Дажьбога она тут оглядывалась: - Я-то думала - мухи кусаются, оказалось - то добрый молодец! Ухватила Тарха Перуновича поляница за желтые кудри, подняла с конем богатырским, опустила его во хрустальный ларец, а ларец запирала ключиком. И поехала снова к Рипейским горам. Едет целый день вплоть до вечера, едет темную ночь до рассвета. А на третьи сутки могучий конь стал под нею брести-спотыкаться. Она била его плеткой шелковой: - Ах ты, волчья сыть, травяной мешок, ты чего подо мной спотыкаешься? Тут ответил ей богатырский конь: - Полянина ты удалая, Златогорка дочь Вия подземного! Ты прости уж меня, хозяюшка, третьи сутки иду я без отдыха и везу двух могучих всадников. Силой будет тот витязь слабей тебя, ну а смелостью посильней тебя! Тут опомнилась Златогорка, вынимала хрустальный ларчик, отпирала его золотым ключом, вынимала Дажьбога Перуновича из ларца за желтые кудри: - Ах, удалый ты, добрый молодец! Сделай ты великую заповедь, ты возьми-ка меня в замужество. Будешь жить тогда ты по-прежнему. Коль откажешься - знать тебе не жить. На ладонь положу, а другой прижму - только мокренько между ладошками будет! - Златогорка, дочь Вия подземного! Отпусти ты меня жить по-прежнему, я согласен на заповедь вечную, я приму с тобой золотой венец! И поехали они да не в чисто поле, а поехали ко Рипейским горам. Встретил их Сварог с Ладой-матушкой. И спросил Сварог Златогорушку: - Ты кого привезла, Златогорушка? - Привезла я могучего витязя, удалого Тарха Перуновича, скуй, Сварог, нам свадьбу небесную! Приняли Дажьбог с Златогоркою золотые венцы Свароговы и сыграли свадьбу небесную. Далеко-далеко в чистом поле поднималась пыль и стелилась ковыль. Проезжали там добрый молодец - молодой Дажьбог сын Перунович и удалая поляница: Златогорка - дочь Вия подземного. Они ехали ко далеким горам, ко высоким горам Араратским. Ехали они много времени, подъезжали они ко Святой горе. Находили тут чудо-чудное, чудо-чудное - диво-дивное, находили гробницу огромную. А на ней надписана надпись: "Тот в гроб ляжет - кому в нем лежать суждено". Тут спустились они со могучих коней и ко гробу тому наклонились. И спросила тогда Златогорушка: - А кому в этом гробе лежать суждено? Ты послушай меня, милый муж Дажьбог, ты ложись-ка в гроб да примеряйся, на тебя ли гроб этот вырублен? Тут ложился Дажьбог в тот огромный гроб, только гроб ему не поладился - он в длину длинен, в ширину - широк. - Ты Дажьбог могучий, Перуна сын, выйди ты из гробницы той каменной. Я теперь прилягу, примеряюсь. И легла Златогорушка в каменный гроб. Златогорке гроб тот поладился - он в длину по мере, в ширину как раз. И сказала тогда Златогорушка: - Ай же ты, Дажьбог, мой любезный муж, ты покрой-ка крышечку белую, полежу я в гробу, полюбуюся. Отвечал Златогорке могучий Дажьбог: - Не возьму, Златогорка, я крышечки, шутишь шуточку ты немалую, ты себя хоронить собираешься. Тут взяла Златогорушка крышечку и закрыла ею свой каменный гроб. Захотела поднять - и не может: - Ай же ты, Дажьбог сын Перунович, мне в гробу лежать тяжелешенько, ты открой скорей крышку белую, ты подай мне свежего воздуха. Взял Дажьбог ту крышечку белую - только крышечка не поднялась, даже щелочка не открылась. И сказала ему Златогорушка: - Ты разбей-ка крышечку белую, вынь меня из гроба глубокого! Он ударил булатною палицей вдоль той крышечки тяжкой каменной. А куда он ударил палицей - становился там обруч кованый. Тут сказала ему Златогорушка: - Ты возьми, Дажьбог сын Перунович, кладенец тот меч. Бей ты им по гробу глубокому, поперек ударь крышки белой! Но не смог поднять кладенец Дажьбог. - Наклонись ко мне к малой щелочке, я дохну в лицо твое белое - у тебя прибавится силушки. Наклонился к ней сильный бог Дажьбог, и дохнула в него Златогорушка - силы в нем прибавилось вчетверо. Тарх Дажьбог поднял тот могучий меч и ударил по гробу глубокому - и посыпались искры далешенько. А куда он ударил мечом-кладенцом - становился там обруч кованый. Говорила ему Златогорушка: - Мой любимый муж, молодой Дажьбог! Видно, мне не выйти отсюда. Здесь найду я свою кончину. Съезди ты к моему родителю, к Вию князю в царство подземное, передай ему мой последний поклон и проси прощения вечного. Отправлялся Дажьбог сын Перунович от жены свой Златогорки в царство пекельное, подземное ко высоким Кавказским горам. И приехал он к Вию темному и сказал ему таковы слова: - Здравствуй, Вий - подземельный и темный князь! Я привез поклон-челобитие от любимой родной твоей дочери, от моей жены Златогорушки. Она просит прощения вечного - как легла она в плащаницу, в ту гробницу из белого камня - так не может оттуда подняться. Видно, Родом самим так поведено. Рассердился Вий подземельный князь, сын великого Змея Черного: - Значит, ты убил Златогорушку - и посмел прийти в царство Змеево! Закричал тут Вий зычным голосом и созвал к себе силы темные: - Поднимите мне веки тяжкие, я взглянуть хочу на Дажьбога! Дай мне руку, Тарх сын Перунович! А Дажьбог на огне булаву раскалил - протянул ее Вию грозному. Вий схватил булаву раскаленную и взглянул на Дажьбога светлого. Тут завыл, закричал подземельный князь: - Здесь не место тебе, светлый Тарх Дахьбог! Ты впускаешь свет в царство темное! Я даю прощение вечное Златогорке любимой дочери! Уходи же скорее в подсолнечный мир! И уехал Дахьбог сын Перунович ко своей жене Златогорушке, передал ей прощение вечное. Златогорка с Дажьбогом прощалась и в гробу том навек упокоилась. И на том гробу написал Дажьбог: "Здесь лежит Златогорушка Виевна. По велению Макоши-матушки, по желанию Рода небесного смерть нашла она на Святой горе".
Двенадцатый клубок
Рождение Кащея. Кащей встречает Ярилу. Кащей превращает Ярилу в Зайца. Преследование. Велес и Буря-Яга заточают Кащея в пещере, Вновь превращают Зайца в Ярилу - Расскажи, Гамаюн, птица вещая, о Яриле нам, сыне Рода, и Кащее Бессмертном Виевиче. - Ничего не скрою, что ведаю... Закатилось Красное Солнышко, закатилось за горы высокие, за леса закатилось дремучие, за поля закатилось широкие. Собиралися тучи темные, птицы по небу разлетелись, звери по лесу разбежались, рыбы по морю разметались. И тогда родила Мать Сыра Земля бога мощного и коварного - сына Вия Кащея Бессмертного. В колеснице с драконами огненными полетел Кашей над землею. Он на птиц посмотрел - птицы смолкли в лесах, над травой пролетел - и засохла трава. На скотину взглянул - повалилась скотина, на деревья - засохли деревья. Пролетел он над морюшком синим, пролетел над горами крутыми и спустился в чистое поле. И увидел Кашей в поле пахаря. Пашет пахарь в поле, понукивает, и соха у него поскрипывает, и по камешкам лемех почиркивает. Пни и корни пахарь вывертывает, а каменья в бороздочки валит. У него кобылка соловая - хвост до самой земли расстилается, грива колесом завивается. Гужики у пахаря шелковые, у него и сошка кленовая, лемеха на сошке булатные, и присошек у сошки серебряный, а рогачик из красного золота. У ратая кудри качаются, скатным жемчугом рассыпаются, у ратая глаза ясна сокола, брови у него черна соболя, у негой сапожки- зелен сафьян, шилом пяты, носы востры. Под пяту у него воробей пролетит, у носочечка - хоть яйцо прокати. У ратая шапака пуховая, а кафтанчик из черного бархата. И сказал Кашей оратаю: - Род на помощь тебе, оратаюшко, да пахать и бороздки пометывать! Отвечал ему оратаюшко: - Пусть нам Род небесный поможет! Ты скажи, мощный бог, как тебя величать? Куда держишь путь в чистом полюшке? Отвечал Кашей таковы слова: - Сын Земли я и Вия подземного, а зовут меня все по-разному: кто зовет - Кощеем Бес- смертным, а иные - Кащеем Трипетовичем. Еду я по велению матери брать с земель ее дани-пошлины. Ай же ты, оратай - оратаюшко! Ты езжай со мной во товарищах! И тогда оратай - оратаюшко гужи с сошки своей повыстегнул и кобылку из сошечки вывернул. И оставил он сошку кленовую, и усаживался на кобылушку. И поехали они по раздолию путь-дорогою в чистом полюшке. Говорил оратай таковы слова: - Ай же ты, Кашеюшка Виевич! Я оставил сошку в бороздочке - надо сошку с Сырой Земли выдернуть и земельку из лемеха вытряхнуть, бросить сошечку за ракитов куст. Наезжал тут Кащеюшка Виевич на ту сошечку в чистом полюшке, взять хотел ее одной ручушкой - только сошка та не ворохнулась и с Сырой Земли не потронулась. Взял двумя рука- Спи он сошечку, но не смог из земли ее выдернуть. За оглобельки сошечку вертит, но не может поднять от Сырой Земли. Подъезжал тут к сохе оратаюшко. Брал он сошку свою одной ручушкой и бросал ее за ракитов куст. И поехали они по раздолию путь-дорогою в чистом полюшке. Оратаюшко плеточкой машет - а кобылка под пахарем пляшет. У ратая кобылушка рысью идет - вслед Кашей едва поспевает. Подъезжал оратай ко зеленым лугам - травы на лугах поднимались, подъезжал к садам - расцветали сады, птицы певчие песнь распевали. Говорил тут Кащеюшка пахарю: - Ай же ты, оратай-оратаюшко! Ты скажи, как тебя величают? Отвечал оратай-оратаюшко: - Ай же ты, Кащеюшка Виевич! Как посею я рожь, соберу урожай, рожь ту в скирды складу и домой сволоку, дома вымолочу, крепко выколочу, - наварю я хмельного пива, созову гостей к себе живо. Гости станут ходить, будут есть и пить. Я на стол буду пиво ставить - станут все Ярилушку славить: " Здравствуй ты - сын Рода небесного! За здоровье твое, Ярило!" Тут Кашей позавидовал пахарю и сказал ему таковы слова: - Я хочу сеять рожь в чистом поле, собирать, потом молотить ее, делать солод, варить пиво пенное! Нет нам места с тобой на Земле Сырой! Помоги, Мать Земля! Помоги мне, Вий! Был Ярилою ты, сыном Рода, - стань ты зверем лесным - зайцем серым! Обернулся Ярило Зайцем, обернулся Каше- юшка Волком. Побежал он за Зайцем следом. Заяц тот чрез холмы перескакивает. Волк едва за ним поспевает. Добежали до речки Смородины, до моста добежали калинового. Заяц серый прыгнул за речку. Волк - за ним побежал по мосточку. А вдоль берега речки Смородины кости свалены человеческие, волны в реченьке той кипучие - и бурлят они, и клокочут! Волны вдруг в реке взволновались, на дубах орлы раскричались - выезжал тут навстречу Кашею буйный Велес с Бурей-Ягою. - Ай да полно тебе, Кащеюшка, в поле чистом преследовать Зайца! Уж мы съедемся в чистом полюшке! Друг у друга отведаем силу - да кому Род небесный поможет? То не горушки в поле сталкивались - то съезжалися Велес с Кашеем. Они билися трое суточек - бились конными, бились пешими. У Кашея нога подвернулась, и упал на Землю Сырую он. Тут хватала Кащеюшку Буря-Яга, и ковала в цепи железные, и тащила в пещеры глубокие, и к стене-прибивала Бессмертного. Задвигала его запорами, запирала его замками: - Ты хотел сеять рожь в чистом полюшке, собирать, потом молотить ее, делать солод, варить пиво пенное - но то дело Ярилы ярого! Не увидишь ты света белого, света белого. Солнца Красного! Обернула Ярилушку Виевна вновь из Зайца в бога могучего: - Где был Заяц серый - Ярило встань! Встань зеленый дуб впереди меня, а Ярило встань позади меня! Все по слову ее сразу сделалось. ПРОДОЛЖЕНИЕ
Источник: http://rusich.moy.su/publ/pesni_pticy_gamajun_9_10/14-1-0-413 | 
