РУСЫ: МИФ ИЛИ ЭТНОС?

Исследователи ворожат над этим вопросом уже не одно столетие. Объективная оценка здесь уступает идеологическому спаррингу между норманистами и славянистами. Суть спора сводится к оценке роли варягов в формировании восточнославянской государственности.
В XVIII веке группа ученых немецкого происхождения, идейным вдохновителем которой был А.Л.Шлецср, в русле пангерманистской идеологии развивала теорию неспособности славян к государственному самоуправлению. Она высвечивала как бы неполноценность славян, их природную подчиняемость германской воле. К слову, влияния теории не избежали и Н.М.Карамзин, и С.М.Соловьев, и В.О.Ключевский. Подтверждение своим выводам отцы норманнской теории 3.Байер, Г.Миллер и А.Шлецер черпали, «естественно, из русских летописей». Но история пишется дважды, и монах‑летописец, рукой которого водила чужеродная христианская идеология, оказал неоценимую услугу будущим толкователям истории. Именно противопоставление «просветленного» христианского бытия языческому, народному, «темному и дикому» с точки зрения противоборствующей идеологии, определило образ славянских народов. Понятие же «призвание варягов» весьма вписывалось в идею привнесения власти извне (исполнительная, княжеская власть — от варягов, духовная — из Византии).
В противовес норманнистской теории появилась так называемая славянская, которая отрицает роль варягов в государственном строительстве восточнославянской Руси, возвеличивает роль народа (а не отдельной личности), историческом процессе, доказывает невозможность привнесения государственности извне. Славянская теория также базируется на норманнском происхождении варягов, что опять же уязвляет ее. Как в первом, так и во втором случае довлеет идеологическая установка, при которой «доказательства подгоняются под заранее сделанный вывод. По словам В.И.Паранина, выяснение истины в этом споре так же далеко, как и два века назад. Обе концепции оказались тупиковыми, и поэтому следует говорить не о торжестве истины, а о кризисе науки в данной области. (Паранин В.И. Историческая география летописной Руси. — Петрозаводск: Карелия, 1990, с. 9.)
Впрочем, варяги — всего лишь часть вопроса Происхождения, часть, в определенном смысле независимая от самого распознавания Руси. Что такое Русь? Если это этнос, то где он локализован, почему распался и имеет столь обширную географию, в чем отличие его культуры и языка, например, от славян? Если этноним (племя), опять же чем вызвана такая рассеянность (смотри карты); чем объясняется использование им не только разных диалектов, но и разных языков (славянского, скандинавских); чем вызвана вживаемость в разные этнические группировки (шведскую RHOS и восточнославянскую РУСЬ)? Попытаемя ответить.
Во‑первых, определим изначальное понятие, обозначенное этим термином. На санскрите, языке неолитической Европы, arusa означает «(красный)». Вот один из ведических образов, сформированный в тесном единстве с понятием «(красный)» — Рудра (в славянском язычестве ему соответствует Руевит). Цитирую по Мифологическому словарю (М., изд‑во «Советская Энциклопедия», 1991): «Живет он на севере… юн, быстр, силен, неуязвим; он улыбается, как солнце, вместе с тем он свиреп и разрушителен, как ужасный зверь, он — „красный вепрь неба“. У него колесница, в руке — молния или палица, лук или стрелы… Рудра возник на индо‑арийской почве». Перед нами образ бога‑воина.
Вспомнил я Рудру не случайно, как не случайна и связь с красным цветом. Именно он использовался русскими дружинами как основной в окраске щитов, стягов, парусов на ладьях. Отсюда, собственно, и славянское название Понта Евксинского — Чремное море (а не Черное, каким оно стало после реформации языка. Вспомните известный спор о цвете княжеского стяга на Куликовом поле). Название это связано с опознавательным цветом русского флота — основой походов на Византию в Х веке. Многотысячные отряды кораблей под красными парусами с красными, от выставленных щитов, бортами представляли единую движущуюся массу. (Еще в VIII веке византийский хронист Феофано (ум. в 817 г. ) упоминает русские хеландии— корабли). Красный цвет в языческой символике означает воинское начало, белый — жреческое, золотой — княжеское, царское, черный — демоническое. Попробуем проследить, как переплетается в смысловом отношении «воинское начало» с общеарийским корнем «рус» и, соответственно, красным цветом, на примере современных английских, французских, немецких и испанских слов:
* англ. — Roast — варить, жарить, обжигать; Russet — бурый, рыжий; Roster — военный порядок; Rousing — возбуждающий, сильный, жестокий; Crush — разрушать (сравнительное сходство с русским «крушить» — «крошить»);
* франц. — Rotir — жарить, жечь, палить; Rosser — бить, колотить, отдубасить; Rouge — красный, злой; Rush — стремление, натиск, напор;
* немец. — Rosten — жарить, сушить, обжигать; Rustung — вооружение; Rustigkeit — бодрость, здоровье;
* испан. — Rostir — жарить, греть; Rosguero — задира; Rusiente — раскаленный; Rostro a rostro — лицом к лицу; Rugir — рычать, воинственно кричать (сравните с русским «рыцарь» — рыкарь, рыкать).
Кстати, «ростра» — фигура на носу корабля, буквально «впереди идущий», а норманписты переводят греческое «та роусиа» как «красные».
Таким образом, «рус» — военный человек. Любопытным представляется отрывок из «Влесовой книги», относимой многими исследователями к славяноязыческой письменной культуре: «Се бо Оре отец иде пренд ны а Кие венде за рушь и Щек винде племы све а Хорив хорвы све а и земь бо граденц на то а якве се мы нушате бгве…» Перевести, сохранив истинный смысл, непросто. Попробую это сделать в соответствии с языческой традицией родосчисления: «Вот Орь‑отец идет перед нами, а Кий ведет русь, и Щек ведет племя свое, а Хорив — хорвов своих, а и земля в границах тех, поскольку мы — внуки богов…» Внуки богов… Как не вспомнить «Даждьбожьих внуков» из «Слова о полку Игореве»! Ярилины внуки… Волесовы внуки… Перед нами — сословно‑кастовое деление славянского общества! Аналогично: у греков — сын Зевса, сын Посейдона; имя фараона Рамсеса переводится как «сын бога Ра»: титул китайских импереторов — «Сын Неба"…
Исход Оря в определенном смысле можно отождествлять с переходом индоарийцев, возглавляемых Индрой, на юго‑восток. Напомню, что впереди племени всегда традиционно шествует воинская каста. У индоарийцев— это кшатрии. Кстати, деление общества на четыре основных сословия логично вытекает из родовой сопричастности славян: Перуновы внуки, Ярилины внуки, Даждьбожьи внуки, Волесовы внуки. У индоарийцев — кшатрии, брахманы, вайшии, шудры. Однако в момент исхода у индоарийцев существовали только три основные варны: воины, жрецы, земледельцы. Торговцы появились позже, после оседлости. Логичным потому видится подкрепление договоров славян с Византией словами: «И кляшися оружием своим, и Перуном — богом своим, и Волесом — скотьим богом» (907 г.). В данном случае — сословное деление войска на дружину (Перуновы внуки) и рать, состоящую в основном из землепашцев (Волесовы внуки).
Воинские рода руси вполне обособлены. Они возглавляют племенные союзы, перенося свое название на целые географические области: Руциланд, Пруссия (Поруссия), Рутения и другие. Их главенствующая роль основывается на воинском, кастовом положении руси. Такое положение оправдывалось общественным строем славян и германцев — военной демократией. У германцев родовые связи начали разрушаться раньше, чем у славян. Феодализация стала поглощать рода германской руси (марось, херуски, росы — как называет их римский историк I‑II веков Публий Корнелий Тацит), и они смешались с воинским сословием. Это произошло во время объединения племен во Франкское государство при Оттоне I.

Славянская же русь еще балансировала между понятиями: социальная прослойка, каста и народ, этнос. Почему? Вероятно, русь вошла в объединение племен. Сама себя прокормить она не могла, разве что военной добычей и обменом. Отсюда и упоминание о купцах‑руси: «Русы и торговый город Руса на берегах Балтийского моря упоминаются еще в IV в. до н. э. Об этом пишет грек Пифей, посетивший эти места в 320 г. После этого о русах прибалтийских говорят на основании древних летописей историки скандинавские: Торфей (норвежский), Иоганес Магнус (шведский), Саксон Грамматик (датский)» (Савельев Е. П. Древняя история казачества, т. I, репринтное изд., 1915, с. 12.). Характерно, что о руси‑земледельцах упоминаний в первоисточниках нет вообще. Зато о руси‑воинах древние тексты вещают наперебой: «Во II в. Готер, сын шведского короля Годброда, погиб в сражении с Боем, сыном русской княжны Рынды. Сын Готера и его преемники имели многие войны и русами в течение всего II века» (Саксон Грамматик). «В III веке при Фротоне III русы и гунны напали на Данию. Царь русов Олимер начальствовал флотом, а царь гуннов — сухопутными войсками» (Савельев Е. П. Древняя…).
О том, как сражались русы, можно судить по высказыванию одного из именитых германцев‑аумлунгов, высказыванию, адресованному своему князю‑конунгу: «Часто ты говорил, что конунг Аттила очень храбр, добрый витязь, отважный в сражениях. Но мне кажется, что не должен он быть ни бойцом, ни храбрецом, скорее, сдается мне, величайшим псом, ибо когда мы пришли на Русь, выступил против нас конунг Вальдемар, и, когда мы приготовились к битве, вышли против нас русы и дрались очень храбро, и в ходе упорной битвы когда мы должны были дружно идти вперед, тогда обратился в бегство этот скверный пес Аттила‑конунг и дал пасть стягу своего знамени… так понесли мы поражение и позор на Руси» (Сага о Тидреке Бернском).
Пожалуй, следует вспомнить и слово о русах Ибн‑Русте из его сочинения «Дорогие ценности» (IX в.), ибо оно как нельзя лучше подтверждает все вышесказанное: «Они не имеют пашен, а питаются лишь тем, что привозят из земли славян. Когда у них рождается сын, то он (рус) дарит новорожденному обнаженный меч, кладет его перед ребенком и говорит: „Я не оставлю тебе в наследство никакого имущества, и нет у тебя ничего, кроме того, что приобретешь этим мечом“. И нет у них недвижемого имущества, ни деревень, ни пашен. Единственное их занятие — торговля соболями, белками и прочими мехами».
Из цитат вообще можно собрать книгу. Но приведу лишь древних авторов и источники, упоминающие о руси:
Пророк Йезекиль (VI в. до н. э.. Библия), Тацит (ок. 55‑120 гг.), Веронский список (307‑314 гг.), Псевдозахарий (VI в.). Житие Стефана Сурожского (VIII в.). Географ Баварский (ок. 821 г.), Вертинские анналы (839 г.). Житие Георгия Амастридского too 842 г.), Ал‑Хорезми (836‑847), Ал‑Якуби (844 г.), Ибн‑Хордадбех (846 или 885 г.)… Иордан упоминает русов II — III веков, Никифор Григора — до 337 года, Захир‑ад‑дин Map'аши — VI века, Константин Манаси, конкретно — 626 года. Список можно продолжать. От того вызывает недоумение мнение академика Б.А.Рыбакова: «Имя народа русь или рос появляется в источниках впервые в середине VI века, в самый разгар великого славянского расселения». Звучит несколько странно.

еще :

КНИГИ ПО ИСТОРИИ

русь былинная