Молодой македонский царь Александр в IV веке до н.э. трижды имел военные столкновения с древними русами и, в конечном счёте, проиграл им войну. Это обстоятельство представляет собой главную загадку Восточного похода Александра (334 — 324 гг. до н.э.). Толчком к изучению этого похода для меня послужило непримиримое противоречие между Западной (исторической) и Восточной (поэтической) версиями индийской части похода после гибели Дария. Вывод оказался, мягко говоря, неожиданным.
Согласно Восточной версии (Клитарх, Ювенал, Фирдоуси, Низами, Навои, Коран, Владимир Мономах, Шолом Алейхем), изначально основывавшейся на устных рассказах ветеранов похода, Александр “после Дария” пересекает кыпчакские степи, долго и многотрудно воюет с русами, посещает Китай, выходит в Китайское море (так тогда называлась акватория Карского моря), строит в стране Мрака Железные ворота против Гогов и Магогов и после этого уходит в Вавилон.
Западная версия гласит, что “после Дария” Александр три года усмирял непокорных скифов и согдийцев в междуречье Сырдарьи и Амударьи, затем перешёл Гиндукуш и вторгся в Индию, сплавился по Инду к Индийскому океану и оттуда сухопутьем вывел армию в Вавилон. Западная версия считается научной. В её основе лежат труды античных авторов Диодора Сицилийского, Флавия Арриана, Юстина, Плутарха, Страбона и Квинта Курция Руфа. Эти авторы писали свои работы через 300-500 лет после похода и опирались на известные мемуары соратников Александра Птолемея, Неарха, Аристобула, Онесикрита и Харета, использовавших “эфемериды” — царский дневник похода. К сожалению, ни один из мемуаров соратников не сохранился.
Возникает вопрос: кому верить? Человечество поверило “учёным” и не поверило “поэтам”. Казалось бы, это так естественно, верить строгой науке и сомневаться в запальчивых выкриках поэтов, которые ради красного словца нагородят чего ни попадя. Тем не менее, я поверил поэтам, потому что они — “обнажённый нерв” и совесть народа. Историки же давно потеряли совесть, повторяя лишь то, что угодно властям. А тут ещё примешиваются долговременные этноисторические интересы некоторых выдающихся народов, которые в борьбе за свою древность не чураются кражи и подлога.
Подвергнув сомнению историческую версию, я внимательно изучил античные источники и был поражён обилием и чудовищностью открывшихся противоречий. Утверждаю: историческая версия “шита белыми нитками”, последовательность событий в ней безбожно перепутана, а в географии похода “сам чёрт ногу сломит”. Например, Клит, собственноручно “замоченный” Александром на пиру в Самарканде, позже трижды участвует в боях на Инде и Гидаспе. Причём это, несомненно, тот самый Клит Чёрный, командир царской илы, всегда сражавшийся рядом с царём и спасший ему жизнь в первой битве с персами при Гранике. Современные историки, замечая это противоречие, вовсе не спешат прокомментировать его, потому что стоит за это взяться, как начнёт рассыпаться вся конструкция Индийского похода. В этом случае получается, что после боёв на Инде, после сплава по Инду к океану, Александр вновь заходил в Самарканд, а такое логично допустить лишь в том случае, если устье “Инда” располагалось куда как дальше Самарканда.
Флавий Арриан, у которого так замечательно перепутана история с Клитом и которого более других античных авторов уважают историки, с поразительным равнодушием относится к перестановке событий во времени и переносу их в другую местность. “Тут, мне кажется, не следует умолчать об одном прекрасном поступке Александра, всё равно, был ли совершён он здесь или раньше в земле парапамисадов, как рассказывают некоторые”. Речь в этом эпизоде идёт о подношении Александру воды, от которой Александр отказался. Эту воду воины несли своим измученным жаждой детям, но, встретив Александра, поднесли ему. Александр страдал от жажды не меньше других, но нашёл в себе силы отдать воду детям, чем заслужил восторг воинов. Подношение воды Александру, согласно Курцию Руфу, имело место в пустыне Каракумы на подходе к Оксу (Амударье).
Между тем, с этим арриановым пассажем связана самая жгучая загадка похода Александра — потеря им трех четвертей войска. И очень важно знать, где и когда всё это происходило. Но мы вернёмся к этому эпизоду несколько позже.
И ещё одно свидетельство крайней перепутанности “индийских событий” у всех античных авторов: впервые придя весной 327 года до н.э. в Индию, Александр прежде всего посетил два города, построенные им раньше. Как такое могло случиться? Напрашивается предположение, что он раньше уже бывал в Индии, но тогда чего стоит описание его трехлетней борьбы с согдийцами? Где его носило после смерти Дария с лета 330 года до н.э. до весны 327 года до н.э.? Что ещё важнее, какова истинная последовательность эпизодов “индийской” части Восточного похода? И что послужило причиной перепутанности событий?
Что касается географической перепутанности “индийского” похода, то она давно очевидна исследователям. Вот что пишет по этому поводу Дж. О. Томсон в капитальном труде “История древней географии”: “Имеющиеся в описаниях топографические указания не отличаются ясностью”. И, не сдержавшись, добавляет: “Детальные цифры продвижения Александра в этих местах безнадёжно противоречивы”.
Как такое могло случиться, недоумевал Томсон. Ведь Александра сопровождал цвет тогдашней греческой науки: землемеры, где шагами, а где мерным шнуром, измеряли расстояния между пунктами для определения долготы местности. А представление о её широте, которую греки называли климатом, они получали из сопоставления высоты деревьев с длиной их тени в полдень.
Наблюдения учёных греков должны были прояснить географию Востока, а она вместо этого оказалась окончательно запутанной. Возьмём, например, индийские реки. У Арриана можно прочитать, что Акесин впадает в Инд, что Акесин — самый большой приток Гидаспа, что Гидасп впадает в Акесин, что Гидасп впадает в Инд и, наконец, что Гидасп двумя устьями впадает в Великое море. У Курция Руфа Акесин сливается с Гидаспом и впадает в Инд. Но у него же “Ганг перехватывает дорогу Акесина к морю и создаёт в месте его впадения неудобное устье с водоворотами”. Юстин пишет, что Александр по Акесину доплыл до Океана, проплыл вдоль берега и вошёл в устье Инда. Понятно, что на такой “географии” восстановить подлинный маршрут Александра весьма затруднительно.
Не случайно, видимо, согласно одному переводу Страбона с древнегреческого, Александр переходил некие горы с севера на юг, оставляя Индию справа, по другому переводу он переходил эти же горы с юга на север, при этом Индия у него всё едино оставалась справа.
Доходит до того, что Александр приближается к Инду с востока. Арриан пишет: “Местности за рекой Индом к западу вплоть до реки Кофена заселяют племена...” И повторяет: “вот кто живёт по ту сторону Инда к западу, вплоть до реки Кофена”.
Вывод, к которому мы с необходимостью приходим на основании подобной “географии”, заключается в том, что доверять историкам, утверждающим, что они с достоверностью проследили маршрут Александра, никак невозможно. Более того, можно с уверенностью утверждать, что он не был в устье Инда и, скорее всего, на Индостанском полуострове также не был. Судите сами, устье Инда представляет собой дельту, подобную дельте Волги. Река распадается на множество разного размера протоков, птичий и рыбий рай. А Александр, спустившись по реке к океану, обнаружил в её устье огромный морской залив, лиман, в котором резвились морские животные.
Курций Руф добавляет к этому, что, зимуя в устье этой реки, воины Александра так страдали от холода, что едва дождались весны. При этом они сожгли большую часть кораблей, и не потому, что они были лишними, а для обогрева. Инд, как известно, впадает в Индийский океан на широте 24 градуса, это ни что иное, как тропик. Летом солнце в зените, но и зимой там просто немыслимы суровые холода. Нет, не был Александр в устье Инда.
По-видимому, и на самой этой реке, равно как в Индии на Индостанском полуострове, он также не был. Арриан пишет: “Он дошёл до земли индов, живущих по соседству с арахотами. Войско истомилось, проходя по этим землям: лежал глубокий снег и не хватало еды”. Вот солдаты Александра штурмуют крепость на Инде, срываются со стен и при этом тонут в снегу настолько, что их не могут найти.
Нет, не был Александр в Индии. Его путь “после Дария” лежал на север, и по мере продвижения отношение высоты деревьев к длине отбрасываемой ими тени уменьшалось от 1/3 до 1/30. Так Диодор, описывая ситуацию после битвы с “индийским” царём Пором, сообщает, что дерево высотой в 70 локтей отбрасывало тень на три плефра. При длине локтя 44 см и величине плефра 29,6 м получаем высоту солнца над горизонтом в полдень 20 градусов. Это соответствует широте местности 90 — (23 + 20) = 47 градусов, если измерение производилось во время зимнего солнцестояния. Если же измерение проводилось в другое время (на этой же широте), то тень должна была бы быть короче, тем более, если бы измерение проводилось южнее. Это означает, что Александр с армией находился либо на широте северного берега Каспия, северного берега Арала, Балхаша, южного берега озера Зайсан, если измерение производилось 22 декабря, или севернее. Может быть вы удивитесь, но от северного берега Каспия, от Арала, Балхаша и Зайсана к северу начинается южная Сибирь.
Далее ещё интереснее. Страбон сохранил наблюдение Онесикрита о длине тени высокого дерева в устье Гиаротиды, впадающей якобы в Инд. Она составляла пять стадиев. Греческий стадий равен 185-190 м, египетский 158 м, таким образом, длина тени от дерева в полдень составляла от 790 м до 950 м. Вот какие высокие деревья в Индии, восторгается Страбон. Но дело в том, что на широте устья Гиаротиды, как её устанавливают историки (32 градуса), самое низкое положение Солнца над горизонтом не может быть меньше 35 градусов. А это значит, что дерево, отбрасывающее тень в 900 м должно иметь высоту не менее 500 м. Здесь ботаники, если бы захотели, могли бы возразить в том плане, что деревьев такой высоты на Земле нет, и во времена Александра также не было. А физики могли бы добавить, что при той силе тяжести, которая имеется на Земле, такое в принципе невозможно, деревья просто ломались бы под собственным весом. Но ботаники, физики и астрономы не читают исторических первоисточников, чем и пользуются историки, третье тысячелетие вешая “лапшу на уши” доверчивым читателям своих трудов.
Я убеждён, что греки и македоняне отчетливо представляли себе, что означает увеличение отношения длины тени к высоте дерева, ведь Александр от своего учителя Аристотеля знал, что Земля — круглая. А длина тени в пять стадиев при нормальной высоте деревьев в той местности соответствует широте Ханты-Мансийска, столицы Югры. Это примерно 61 градус, это Приполярье. Подчёркиваю, такую длинную тень от дерева невозможно увидеть на широтах менее 61 градуса.
Сибирский маршрут Александра восстанавливается с большим трудом и лишь фрагментарно. Виной тому — вышеозначенная перепутанность последовательности событий и перемещений. Можно уверенно говорить, что он был на реках Урале, Катуни, Томи близ Тутальских скал, был в устье Оби (Инда) в городе Тавала (от него сохранилась пристань Товопогол); был в устье Енисея (Ганга). Характер его перемещений между этими пунктами неоднозначен. Достаточно сказать, что мы не знаем, по какой реке Александр сплавлялся к океану, по Оби (Инду), или по Енисею и Ангаре (ранее считалось, что Енисей (Акесин?) впадает в Ангару (Ганг)). Очень возможно, он был на реке Мессояхе, где стоял город Массага, столица сибирской Московии и в районе современного Норильска, где был город Норы. Наличие “тоннельных” топонимов и связанных с тоннелями легенд подтверждают правильность этого предположения.
В самом первом приближении, Александр с реки Урал зимой 330/329 года продвинулся южно-сибирскими степями до реки Обь, принятой им за Инд. На берегах лежал глубокий снег. Лето и осень 329 года он воевал с местным народом, постепенно продвигаясь на восток. Зазимовал он на юге Минусинской котловины в предгорьях Западного Саяна. Весной его армия перешла Западный Саян с севера на юг по так называемой “дороге Чингисхана”, “имея Индию справа” и направилось на отдых в Самарканд, откуда весной 327 года вновь двинулась в “Индию”.
Если верить Страбону, события развивались по-другому. Перейдя “Кавказ” с севера на юг и развернувшись в Западной Туве, Александр сразу же направился в “Индию” по Чуйскому тракту вдоль Катуни. Далее гуреи (Гурьевск), Дедальские горы (Тутальские скалы), затем Массага, летом 326 года война с Пором, осенью 325 года сплав по Реке к Океану. В таком варианте посещение Александром Самарканда и убийство Пора было в 324 году.
Много народов и племён встречалось на пути Александра, в их числе несомненно сибирские племена, например, аримаспы. Геродот за полтора столетия до Александра упоминает аримаспов как самый северный народ на пути в Гиперборею. По рассказам скифов, они жили в предгорьях Риппейских гор, в которых обитал бог северного ветра Борей. Быть может, неслучайно в 70 км севернее Хатанги, неподалёку от гор Бырранга, существует лесной остров, называемый Ары-Мас.
Неарх принёс в Грецию известие о серах, народе-долгожителе (как ни фантастично, до 200 лет). Серы позже часто встречались в описаниях северных, сибирских народов. Близ реки Кофена (Котена) жили воинственные катаи, которых Александр, тем не менее, покорил. На средневековых картах Сибири показана страна Катай и Кара-Катай на берегах реки Катунь. Эти катаи навеяли персидским поэтам представление о том, что Александр посещал Китай.
Добровольно подчинились Александру болотные жители маллы, заявившие великому завоевателю: “Мы с тобой одной крови”, и сабараки. Где-то здесь же Александром был поставлен сатрапом Сибиртий. Сатрапов он нередко ставил из местных князей. Сопоставив сабараков с Сибиртием получаем безупречных сибиряков. Надо ещё посмотреть, правильно ли древние греки и более поздние переводчики оглоссовали сабараков.
И, наконец, в боевых донесениях македонской армии неоднократно фигурируют русы. Александр долго и многотрудно воевал с ними на Яксарте, потом на Гидаспе, в конце похода вышел на них в Гедросии. Война с русами составляет главнейшее содержание “индийской” части похода Александра. Греки называли русов то скифами, то индами, хотя правильнее было бы называть их вендами, венедами. В этом плане показательным является то, что ещё в V веке до н.э. некий народ, добывавший янтарь на реке Эридане у берегов Северного океана, Софокл называл индами, а Геродот энетами (венетами). И ведь именно на берегу этого же океана Птолемей помещал Индию Изначальную (India Superior). Объяснением этой странной на первый взгляд этно- и топонимики служит концепция Таймырской Прародины, из которой, отпочковываясь, расходились по Земле протонароды: шумерийцы, хетты, индоарии, иранцы, германцы, славяне и др.
На Яксарте Александр столкнулся с ожесточённым сопротивлением местных скифов. Освирепев, он приказал убивать всех взрослых подряд и “накрошил” таким образом 120 тысяч человек; разрушил семь местных городов, в том числе Кирополь, строительство которого приписывалось персидскому царю Киру за два столетия до Александра. Кир, кстати, и голову свою потерял где-то здесь же, побитый массагетской царицей Тамарой.
Ещё перед началом боевых действий скифы прислали к Александру делегацию, имевшую задачу убедить его не начинать войну. Они сказали, что занимаются мирным землепашеством и что их земли на запад лежат до Фракии. Они напомнили Александру, что их предки победили царей Сирии, Персии, Мидии, и дошли до Египта, и что Александру лучше видеть в них друзей, нежели врагов. И ещё они сказали, что река Яксарт является пограничной между Европой и Азией.
Современные историки считают Яксарт Сырдарьей. Однако учёные греки были согласны со скифами в том, что по правому берегу Яксарта лежит Европа, а по левому — Азия. Они называли её Танаисом, хотя и говорили, что должен быть другой Танаис, впадающий в Меотийское озеро (Азовское море). Судя по наличию на этой реке города Кирополя, её, возможно, называли также рекой Кира. Примечательно и, возможно, совершенно неслучайно, то, что еврейские писатели называли реку Кира Русской рекой.
Средневековые норманны (в частности Снорри Стурлуссон) называли эту реку почти как греки — Танаквисль. Они “спускали” её с Рифейских (Уральских) гор, “впадали” в Каспийское море и считали границей между Европой и Азией. Стурлуссон писал, что в верховьях этой реки живут германцы асы, а в низовьях, в приустьевой части — славяне ванны. Речь идет о первых веках до нашей эры, то есть о том примерно времени, когда здесь похозяйничал Александр Свирепый. Вот мы и приближаемся к моменту истины: если греки по своему высокомерию не считали нужным разбираться в том, как правильно называются варвары, для них все они были скифы, в лучшем случае — массагеты, то германцы, жившие буквально по-соседству, правильно указывают — это были славяне.
Арабские, персидские и среднеазиатские авторы называли защитников семи крепостей на Яксарте уструшанами. Это до удивления хорошо корреспондирует с тем, что умудрённые многознанием евреи называли эту реку Русской, а Стурлуссон населял её устье славянами. Уструшаны совершенно легко этимологизируются по-русски как жители устья русской реки, иначе — русскоустьинцы. Есть и ещё одно место в Сибири, где русские живут в устье реки Индигирки, и называется та местность — Русское Устье. Думаю, это не случайное совпадение, а одно из предпочтений при выборе места жительства.
Положив много сил и пролив много крови, Александр так и не победил венедов в устье Яксарта (Яика с сыртами). О чём позже напоминал своим воинам, говоря, что в тылу остались непокорённые скифы.
Другая война Александра с русами, подробно описанная в античных источниках — это война с венедским царём Пором, владевшим обширным и богатым царством на берегах реки Гидасп (Иртыш). Курций Руф называет Пора умнейшим и просвещённейшим царём из всех “индийских” народов.
Юстин пишет, что Пор вызвал Александра на поединок и в первой же стычке выбил из седла, но набежавшие телохранители спасли своего царя. Тем не менее, македонцы победили венедов, а сам Пор попал в плен. Плутарх утверждает, что “Война с Пором расхолодила македонцев: им не хотелось идти по Индии дальше. С трудом отбросили они его, хотя он выставил против них всего 20000 пехоты и 2000 конницы. Они решительно воспротивились Александру, принуждавшему их перейти через Ганг”.
Прокопий Кесарийский и Сигизмунд Герберштейн славян и русов называли спорами, а Иордан спалами. “Ваша страна называется Расея потому, что предки ваши жили рассеянно, то есть “спораден”” (Герберштейн). Современный отечественный лингвист Александр Драгункин считает, что начальная “с” при переводе на западные языки, как правило, исчезает: сажа — ash, свара — war, сделка — deal. Так, возможно, исчезла начальная “с” в названии народа и его царя: споры (Спор) — поры (Пор).
Ещё один древнерусский народ, с которым воевал Александр Македонский, назывался гедросы. Егор Классен считал этот народ безупречно русским, а приставку “гед”, вернее, “гет” рассматривал как обусловленную военно-охранной функцией. То есть это были казаки своего рода. Столицей Гедросии античные источники указывают город Пур, или Пура. В связи с этим городом здесь же упоминаются города Массага и Норы.
Примечательно, что в Ямало-Ненецком автономном округе между реками Обью и Енисеем есть довольно крупная река Пур, впадающая в Тазовскую губу. Кроме того, на правобережье Енисея в Пясину слева впадает река Пура. Здесь же очень много чрезвычайно древних русских топонимов, переработанных в более позднее время югрой и самоедами: река Луцейяха (Русская река), Нюча-Хетта (русская Хетта), р. Джангы, р. Мокулай. При этом в реке Мессояхе угадывается Массага, а город Норы указывает на район Норильска.
Здесь же много русских “военных” топонимов, несмотря на то, что русские, придя сюда в начале XVII века, ни с кем не воевали: р. Войнаяр, р. Батайка, мыс Оружило, р. Убойная, р. Кровавая, р. Покойницкая, р. Могильницкая. Не являются ли эти гидронимы напоминанием о той кровавой войне, которую тут вёл Александр Великий? Уж коль скоро сам Енисей-батюшка назывался рекой Кровавой, и весь Гыданский полуостров — также землёй Кровавой, бои здесь были нешуточные. Это не “сорок чумов” воевали между собой, это было что-то грандиозное. Александр побил здесь несколько десятков тысяч человек.
Сам великий воитель также понёс большие потери. Плутарх пишет, что он потерял 90 тысяч из 120 тысяч своих воинов. То есть положил костьми три четверти своих фронтовиков. Возникает закономерный вопрос: можно ли его считать победителем при таких потерях? Теоретически, конечно, возможно, если потери противника составили 90%. Но источники совершенно ничего не говорят о потерях противника, да и самого противника не называют по имени. Воины Александра как бы гибли сами по себе.
А на самом деле, против армии Александра было применено традиционное для наших предков “климатическое оружие”. Курций Руф так описывает климатическую обстановку, нравственное разложение и паническое бегство греков и македонян: “Войско, заведенное в сии пространные пустыни, где большее время года лежат чрезвычайные снега, вечная мгла покрывает небо, и день столь уподобляется ночи, что едва можно различить ближайшие предметы, претерпевало все бедствия: голод, стужа, чрезмерная усталость и отчаяние овладело всеми. Множество погибли в непроходимых снегах, во время страшенных морозов множество ознобило ноги. другие удрученные усталостью упадали на лед, и, оставшись без движения, от морозу цепенели, и после уже не могли подняться. Товарищи помогали им, не было другого средства к избавлению как понуждать себя идти, тогда посредством движения кровь получала свою натуральную теплоту, а члены некоторую силу”.
“Нельзя было без урона в людях ни оставаться на месте, ни продвигаться вперед — в лагере их угнетал голод, в пути еще больше болезни. Однако на дороге оставалось не так много трупов, как чуть живых, умирающих людей. Идти за всеми не могли даже легко больные, так как движение отряда всё ускорялось; людям казалось, что чем скорее они будут продвигаться вперед, тем ближе будут к своему спасению. Поэтому отстающие просили о помощи знакомых и незнакомых. Но не было вьючного скота, чтобы их везти, а солдаты сами едва тащили свое оружие, и у них перед глазами стояли ужасы предстоящих бедствий. Поэтому они даже не оглядывались на частые оклики своих людей: сострадание заглушалось чувством страха. Брошенные же призывали в свидетелей богов и общие для них святыни и просили царя о помощи, но напрасно: уши всех остались глухи. Тогда, ожесточаясь от отчаяния, они призывали на других судьбу, подобную своей. Желали и им таких же жестоких товарищей и друзей”.
Гедросы были великодушны и не стали добивать Александра, а накормили его, наложили контрибуцию и, разоружив войско, отпустили с миром. Александровы историки нечестным образом выставили дело так, будто гедросы сдались, испугавшись мощи Александрова войска: “Этот свободный народ, проведя всеобщую сходку, сдался ему; со сдавшихся он не потребовал ничего, кроме продовольствия”.
На карте сибирского картографа Семёна Ремезова в устье крупнейшей сибирской реки есть надпись: “До сего места царь Александр Македонский доходил и оружие спрятал и колокол с людьми оставил”. Содержание этой надписи свидетельствует о том, что Александр в конце похода действительно расстался с оружием. Только произошло это не в устье Амура, как указано на карте Ремезова, а в устье Енисея. Здесь, согласно ненецким легендам, возле озера Туручедо спрятано огромное количество самого разнообразного оружия. Александр, отправляясь в “Индию”, изукрасил оружие и доспехи рядовых воинов серебром, а офицеров — золотом. Так что, когда оружие близ озера Туручедо будет найдено, нетрудно будет доказать, что оно принадлежало армии Александра.
В качестве контрибуции гедросы потребовали от Александра, чтобы он построил Медные ворота против злобного народа Гогов и Магогов. В Коране упоминается некая плата в связи с обозначенным строительством. Но ведь Александр не был “рядовым калымщиком”, приехавшим на Север на заработки. Логично предположить, что упоминаемая в Коране плата — это суть расплата за поражение, то есть контрибуция. Александр построил Медные ворота, и его отпустили восвояси.
Спасшись от неминуемой гибели, Александр решил устроить триумфальное шествие. Плутарх сообщает: “Восстановив свои силы, македоняне в течение семи дней весёлой процессией шествовали через Карманию. Восьмёрка коней медленно везла Александра, который беспрерывно, днём и ночью, пировал с ближайшими друзьями, восседая на своего рода сцене, утвержденной на высоком, отовсюду видном помосте. Затем следовало множество колесниц, защищенных от солнечных лучей пурпурными и пёстрыми коврами или же зелёными, постоянно свежими ветвями, на этих колесницах сидели остальные друзья и полководцы, украшенные венками и весело пирующие. Нигде не было видно ни щитов, ни шлемов, ни копий, на всём пути воины чашами, кружками и кубками черпали вино из пифосов и кратеров и пили за здоровье друг друга, одни при этом продолжали идти вперёд, а другие падали наземь. Повсюду раздавались звуки свирелей и флейт, звенели песни, слышались вакхические восклицания женщин. В течение всего этого беспорядочного перехода царило такое необузданное веселье, как будто сам Вакх присутствовал тут же и участвовал в этом радостном шествии. Прибыв в столицу Гедрозии, Александр вновь предоставил войску отдых и устроил празднества”.
Диодор, описывая эту вакханалию, выражает несказанное удивление безрассудством Александра: “Семь дней подряд двигалось войско, предаваясь, таким образом, вакханалиям — готовая добыча, если бы только у побежденных нашлось мужество выступить против пиршествующих. Клянусь богами, достаточно было бы тысячи трезвых мужей, чтобы захватить празднующих триумф воинов, семь дней упивавшихся и отягощенных обжорством. Но судьба, определяющая форму и цену всех вещей, и на этот раз обратила позор в славу. И современники и потомство удивлялись тому, что хмельные солдаты прошли так по землям, еще недостаточно покоренным, а варвары принимали явное безрассудство за самоуверенность”.
А ведь удивляться, по сути, нечему. И солдаты, и полководцы радовались окончанию войны и избавлению от неминуемой смерти. Удивляться следует тому, как позор Александра обратился в его славу? Армия же не простила Александру поражения, стали зреть заговоры и вскоре он был отравлен.
В западной части гор Путорана неподалёку от Норильска нами, в ходе подготовки экспедиции “По сибирским следам Александра Македонского”, обнаружена тоннельная и Гог-Магоговская топонимика: три реки Гога, семь гидронимов Магога, а также горы Тонель, озеро Тонель, и река Тонель. Апофеозом этих находок является река Тонельгагочар, что означает “река тоннель Гога”. Нам представляется, что здесь довольно велик шанс найти руины построенных Александром Медных ворот. Весь вопрос лишь в том, нужно ли это кому-нибудь в современной России?
Николай Новгородов "Сибирский поход Александра Македонского"
0