СОЛОВЕЙ БУДИМИРОВИЧ

Из-под старого вяза высокого, из-под кустика ракитового, из-под камешка белого вытекала Днепр-река. Ручейками, речками полнилась, протекала по русской земле, выносила к Киеву тридцать кораблей. Хорошо все корабли изукрашены, а один корабль лучше всех. Это корабль хозяина Соловья Будимировича. На носу турья голова выточена, вместо глаз у неё вставлены дорогие яхонты, вместо бровей положены чёрные соболи, вместо ушей - белые горностаюшки, вместо гривы - лисы черно-бурые, вместо хвоста - медведи белые. Паруса на корабле из дорогой парчи, канаты шелковые. Якоря у корабля серебряные, а колечки на якорях чистого золота. Хорошо корабль изукрашен всем! Посреди корабля шатёр стоит. Крыт шатёр соболями и бархатом, на полу лежат медвежьи меха. В том шатре сидит Соловей Будимирович со своей матушкой Ульяной Васильевной. А вокруг шатра дружинники стоят. У них платье дорогое, суконное, пояса шелковые, шляпы пуховые. На них сапожки зелёные, подбиты гвоздями серебряными, застёгнуты пряжками золочёными. Соловей Будимирович по кораблю похаживает, кудрями потряхивает, говорит своим дружинникам: - Ну-ка братцы-корабельщики, полезайте на верхние реи, поглядите, не виден ли Киев-город. Выберите пристань хорошую, чтобы нам все корабли в одно место свести. Полезли корабельщики на реи и закричали хозяину: - Близко, близко славный город Киев! Видим мы и пристань корабельную! Вот приехали они к Киеву, бросили якоря, закрепили корабли. Приказал Соловей Будимирович перекинуть на берег три сходни. Одна сходня чистого золота, другая серебряная, а третья сходня медная. По золотой сходе Соловей матушку свою свёл, по серебряной сам пошёл, а по медной дружинники выбежали. Позвал Соловей Будимирович своих ключников: - Отпирайте наши заветные ларцы, приготовьте подарки для князя Владимира и княгини Апраксин. Насыпайте миску красного золота, да миску серебра, да миску жемчуга. Прихватите сорок соболей да без счёта лисиц, гусей, лебедей. Вынимайте из хрустального сундука дорогую парчу с разводами-пойду я к князю Владимиру. Взял Соловей Будимирович золотые гусельки и пошёл ко дворцу княжескому. За ним идёт матушка со служанками, за матушкой несут подарки драгоценные. Пришёл Соловей на княжеский двор, дружину свою у крыльца оставил, сам с матушкой в горницу вошёл. Как велит обычай русский, вежливый, поклонился Соловей Будимирович на все четыре стороны, а князю с княгиней особенно, и поднёс всем богатые дары. Князю дал он миску золота, княгине-дорогую парчу, а Забаве Путятишне - крупного жемчуга. Серебро роздал слугам княжеским, а меха - богатырям да боярским сыновьям. Князю Владимиру дары понравились, а княгине Апраксин ещё больше того. Затеяла княгиня в честь гостя весёлый пир. Величали на том пиру Соловья Будимировича и его матушку. Стал Владимир-князь Соловья расспрашивать: - Кто такой ты, добрый молодец? Из какого роду-племени? Чем мне тебя пожаловать: городами ли с приселками или золотой казной? - Я торговый гость, Соловей Будимирович. Мне не нужны города с приселками, а золотой казны у меня самого полно. Я приехал к тебе не торговать, а в гостях пожить. Окажи мне, князь, ласку великую- дай мне место хорошее, где я мог бы построить три терема. - Хочешь, стройся на торговой площади, где жёнки да бабы пироги пекут, где малые ребята калачи продают. - Нет, князь, не хочу я на торговой площади строиться. Ты дай мне место поближе к себе. Позволь мне построиться в саду у Забавы Путятишны, в вишенье да в орешнике. - Бери себе место, какое полюбится, хоть в саду у Забавы Путятишны. - Спасибо тебе, Владимир Красное Солнышко. Вернулся Соловей к своим кораблям, созвал свою дружину. - Ну-ка братцы, снимем мы кафтаны богатые да наденем передники рабочие, разуем сапожки сафьяновые и наденем лапти лычковые. Вы берите пилы да топоры, отправляйтесь в сад Забавы Путятишны. Я вам сам буду указывать. И-поставим мы в орешнике три златоверхих терема, чтобы Киев-град краше всех городов стоял. Пошёл стук-перезвон в зелёном саду Забавы Путятишнч, словно дятлы лесные на деревьях пощёлкивают... А к утру-свету готовы три златоверхих терема. Да какие красивые! Верхи с верхами свиваются, окна с окнами сплетаются, одни сени решётчатые, другие сени стеклянные, а третьи - чистого золота. Проснулась утром Забава Путятишна, распахнула окно в зелёный сад и глазам своим не поверила: в её любимом орешнике стоят три те рема, золотые маковки как жар горят. Хлопнула княжна в ладоши, созвала своих нянюшек, мамушек, сенных девушек. - Поглядите, нянюшки, может, я сплю и во сне мне это видится: вчера пустым стоял мои зелёный сад, а сегодня в нем терема горят. - А ты, матушка Забавушка, пойди посмотри, твоё счастье само тебе во двор пришло. Наскоро Забава оделась. Не умылась, косы не заплела, на босую ногу башмачки обула, повязалась шелковым платком и бегом побежала в сад. Бежит она по дорожке через вишенье к орешнику. Добежала до трёх теремов и пошла тихохонько. Подошла к сеням решётчатым и прислушалась. В том тереме стучит, бренчит, позвякивает - это золото Соловья считают, по мешкам раскладывают. Подбежала к другому терему, к сеням стеклянным, в этом тереме тихим голосом говорят: тут живёт Ульяна Васильевна, родная матушка Соловья Будимировича. Отошла княжна, задумалась, разрумянилась и тихохонько на пальчиках подошла к третьему терему с сенями из чистого золота. Стоит княжна и слушает, а из терема песня льётся, звонкая, словно соловей в саду засвистел. А за голосом струны звенят звоном серебряным. "Войти ли мне? Переступить порог?" И страшно княжне, и поглядеть хочется. "Дай, - думает, - загляну одним глазком". Приоткрыла она дверь, заглянула в щёлку и ахнула: на небе солнце и в тереме солнце, на небе звёзды и в тереме звёзды, на небе зори и в тереме зори. Вся красота поднебесная на потолке расписана. А на стуле из драгоценного рыбьего зуба Соловей Будимирович сидит, в золотые гусельки играет. Услыхал Соловей скрип дверей, встал и к дверям пошёл. Испугалась Забава Путятишна, подломились у неё ноги, замерло сердце, вот-вот упадёт. Догадался Соловей Будимирович, бросил гусельки, подхватил княжну, в горницу внёс, посадил на ременчатый стул. - Что ты, душа-княжна, так пугаешься? Не к медведю ведь в логово вошла, а к учтивому молодцу. Сядь, отдохни, скажи мне слово ласковое. Успокоилась Забава, стала его расспрашивать: - Ты откуда корабли привёл? Какого ты роду-племени? На всё ей учтиво Соловей ответы дал, а княжна забыла обычаи дедовские да как скажет вдруг: - Ты женат, Соловей Будимирович, или холостой живёшь? Если нравлюсь я тебе, возьми меня в замужество. Глянул на неё Соловей Будимирович, усмехнулся, кудрями тряхнул: - Всем ты мне, княжна, приглянулась, всем мне понравилась, только мне не нравится, что сама ты себя сватаешь. Твоё дело скромно в терему сидеть, жемчугом шить, вышивать узоры искусные, дожидать сватов. А ты по чужим теремам бегаешь, сама себя сватаешь. Расплакалась княжна, бросилась из терема бежать, прибежала к себе в горенку, на кровать упала, вся от слез дрожит. А Соловей Будимирович не со зла так сказал, а как старший младшему. Он скорее обулся, понаряднее оделся и пошёл к князю Владимиру: - Здравствуй, князь-Солнышко, позволь мне слово молвить, свою просьбу сказать. - Изволь, говори, Соловеюшка. - Есть у тебя, князь, любимая племянница, - нельзя ли её за меня замуж отдать? Согласился князь Владимир, спросили княгиню Апраксию, спросили Ульяну Васильевну, и послал Соловей сватов к Забавиной матушке. И просватали Забаву Путятишну за доброго гостя Соловья Будимировича. Тут князь-Солнышко созвал со всего Киева мастеров-искусников и велел им вместе с Соловьем Будимировичем по городу золотые терема ставить, белокаменные соборы, стены крепкие. Стал Киев-город лучше прежнего, богаче старого. Пошла слава о нём по родной Руси, побежала и в страны заморские: лучше нет городов, чем Киев-град.

еще :

КНИГИ ВОИНА

русь былинная