| Совушка | Дата: Понедельник, 18.07.2011, 13:08 | Сообщение # 31 |
 Испытанный Ратник
Группа: Пользователи
Сообщений: 241
Поблагодарили: 9
Репутация: 7
Статус: Offline
| Здравствуй, Грумдас!
Я рада, что Тебя это заинтересовало. Во-первых: язык Честнякова заслуживает внимания сам по себе; во-вторых: помнишь, мы говорили о его отношениях с церковью? Вот как следует относиться к человеку, считающему себя христианином, верующим человеком, который при этом всём пишет такие вещи? Ведь с точки зрения официальной церкви - это ересь жуткая! Но это всё, что описывает Ефим Васильевич в своей сказке, это же суть народная вера. народная жизнь как она есть. Вот и задумаешься потом, что делает церковь с народом и его воззрениями на Мир и окружающую Природу.
А с домом у нас дела пока никак. И будут никак ещё неопределённое количество времени по причине финансово-материальной  Но, к счастью. нам есть где жить, и главное, что мы не вынуждены возвращаться обратно "на города" - как следует говорить по местному 
|
| |
| |
| Совушка | Дата: Понедельник, 13.02.2012, 14:05 | Сообщение # 40 |
|
Испытанный Ратник
Группа: Пользователи
Сообщений: 241
Поблагодарили: 9
Репутация: 7
Статус: Offline
| Из газеты "Вятский Край"
Е.Честняков
Несколько выставок-продаж в Вычуге и Кинешме, “ходячие выставки” в Санкт-Петербурге, две персональные в Кологриве - вот, пожалуй, и все, что было у него при жизни.
Зато начиная с 1975 года - в год по две-три персональные выставки его работ в Москве и Ярославле, Вологде и Ленинграде, Турине и Флоренции, Гавре и Сенте, Куйбышеве и Костроме, Горьком и Петрозаводске... Наконец, пришла очередь Вятке открывать творчество Ефима Честнякова. Причем так полно и исчерпывающе, как не было ни в одном из российских и зарубежных музеев.
В Мраморном здании Вятского художественного музея имени В.М. и А.М. Васнецовых представлено около 400 работ ревнивого к народной душе художника, который казался наивным и самодеятельным, а оказался профессиональным и мудрым. От многих заблуждений освобождают его картины и этюды, портреты и глинянки (так он называл свои статуэтки из обожженной глины), мемориальные вещи и биографические факты. Однажды увиденный снимок, на котором он похож на молодого Пастернака, аристократичного и одновременно застенчивого, долго позволял думать о недлинном его веке, а он прожил без малого 87 лет. “Говорящая” фамилия Честняков воспринималась как родовая, а он взял ее при получении паспорта, поскольку был самым настоящим честняком - так в костромских местах называли единственного в семье сына, которому на роду написано быть кормильцем. Почти полвека затворничества в Шаблове славно поработали на миф о Ефимке - самоучке из народа. А он учился у самого Ильи Репина, который говорил: “У вас талант... Вы идете своей дорогой, я вас испорчу... Кисточкой заканчивайте как вам самому нравится... Вы уже художник. Это огонь, его уже ничем не удержишь...” И старостой на курсе у него был Иван Билибин, а в салонах петербургских знакомился с Сергеем Городецким, Корнеем Чуковским, Дмитрием Мережковским. “Раз был при Шаляпине. Желали, чтобы я прочитал из своей словесности, и я зачитал немножко...” Отдавая дань городу, заканчивал кисточкой вполне в реалистической традиции выполненные импрессионистские этюды “На городском рынке”, “В кафе”. Но уже записывал: “Не могу я профанировать свою русскую душу, потому что не понимают, не уважают ее, и не хочу заменить ее скучной, корректной, лишенной жизни душой европейца - человека-неартиста, полумашины. Поэтому мне приходится замыкаться в себе. Потому что в стране мы не хозяева: всё обезличившее себя заняло первенствующие места, а великое русское - вынуждено молчать до “будущего”.
Никакую Шамбалу не искал - вернулся в Шаблово. И там создал все, что открылось летом 1968 года вроде бы случайно во время экспедиции Костромского художественного музея в Кологривский район. Зашел водитель автобуса в избу водицы испить и увидел на кринке с молоком диковинную картонку. Позвал главного хранителя музея, и тот с первого взгляда определил: живопись руки подлинного мастера.
И понесли шабловцы приезжим работы Ефимушки, на загрунтованных холстах да домотканых холстинах написанные. Тепло их рук до сих пор сохраняют “Грибники у зимницы”, “Люлень и Люленька”, “16 женских типажей”, “Портрет девушки”, “Портрет женщины в сером платке”, “Портрет старухи в черном платке”, “Ведение невесты из бани”, “Тетеревиный король”, “Щедрое яблоко”, “Слушают гусли”, “Летний праздник вечером”, “Праздничное шествие с песнями”, “Вход в город Всеобщего Благоденствия” (на фото) и, наконец, “Город Всеобщего Благоденствия”. Когда-то, еще в Костроме, при первом свидании с этой главной его картиной, зациклился на том, что мужик с барином в две метлы метут улицу. А теперь вижу другое: все персонажи этой многонаселенной картины не подсели на иглу благополучия, они остались сами собой, и в благоденствии делают то, что лучше всего у них получалось в обычной, не благоденственной еще жизни: торгуют глинянками, прядут при лучине, выносят огромные пироги, наклеивают афиши на колонны, поют и танцуют, любуются красотами. Дети и здесь выше взрослых, дети и здесь вровень с ангелами, как на других картинах Ефима Честнякова, воплотившего в своем творчестве главную христианскую заповедь: “Будьте как дети”.
И картина “Щедрое яблоко” о том же главенстве детского в людях: именно детям выпало везти это огромное, едва поместившееся на телеге яблоко, такое диковинное и естественное одновременно. И путеводитель по выставке “Творчество Е.В. Честнякова”, который раздавали посетителям, обращен к детскому в нас. “Напротив висит картина “Крестьянские дети”. Кого встретили ребята?” - интересуется Иванушко, герой сказок Ефима Честнякова и, радуясь верному ответу: “Правильно! Ангела!”, дает новое задание: “Рассмотри картину “Город Всеобщего Благоденствия”. Каждый житель этого города занят своим делом. Кто-то подметает улицы, кто-то готовит еду, кто-то прядет. Чем ты хотел бы заняться в таком городе?” А в самом деле - чем? Слушать гусли, шествовать с песнями, верить, что нету места злу в этом мире, и дописывать нахлынувшие строки: “Но все мы встретимся в раю, поскольку нету больше ада...”?
Кстати, в Кирове выставка искусств и диковинок (так сам он величал свои творения) Ефима Честнякова называется “Чудесное яблоко”. И дает она полное представление о последовательности замысла мастера. Подробна история взаимоотношений Люленя с Люленькой - тут и встреча влюбленных, и прогулка их, и свидание, которое последним не назовешь. Васильковый бант у нее в волосах, синие заплаты на его рубашке - им бы встречаться и встречаться. Но выдали Марию Веселову, единственную женщину, которую он любил, в деревню Ложково. “Как живешь, Марьюшка?” - спросил он однажды при встрече. “Плохо, Ефимушка, не могу привыкнуть”. А он и сказал: “Запечатано у меня сердце”. И все писал роман про Марко Бессчастного, все делал к нему иллюстрации и своих деревенских рисовал. Триптих “Портрет девушки”, “Портрет женщины в сером платке”, “Портрет старухи в черном платке” продолжает серия портретов земляков, и “Девочка в зипуне” волне вписывается в этот ряд, и “Аленушка и медведушко”, и “Три грации”, и групповой портрет женщин с детьми, который так и хочется назвать “Кологривские мадонны”. А возвращаешься к триптиху, понимая: у всех троих одно лицо-то, только подправленное временем, прожитыми годами. И впечатление, что разрозненных картин у Честнякова нет, не покидает.
Ведь он создавал свою культуру, последовательную в воздействии на мир, и случайного в этом воздействии быть не могло. У него и глинянки были композицией, которую он называл “Кордон”, просто из 800 фигурок сохранилось 40... Но не истлели слова: “Много ряби на поверхности вод, и ею-то занимается большинство. И душа исстрадалась, что мало делается для коренного воздействия на жизнь. Кругом напасти и ловушки для всех, чтобы не было ни от кого капитального служения, не шли дальше ремесленного творчества. И так жизнь мало совершенствуется, тянется по кочкам и болотинам, тогда как давно пора устанавливать пути и дороги, универсальную могучую культуру...”
Прекрасно понимая, зачем город выталкивал его обратно в Шаблово в 1905 и 1914 годах, а жизнь дарила событиями и испытаниями, осознавая значимость своих искусств, даже ради них не отгородился он от земляков, не заперся в бревенчатой башне впечатлений. В живописи деревенские жители не очень разбирались, а вот какой он человек, понимали хорошо. И шли к Честнякову с просьбами “подлечить” и “предсказать, что будет”. Он сердился, случалось, прикрикнуть мог: “Я художник, а не доктор и не фельдшер... И не колдун! Мне картины писать надо...” Но лечил - травами, массажем, а то и просто стукнет по спине, и боль прошла. Да еще целебный источник недалеко от Шаблова открыл, который теперь Ефимовым ключом называют и идут к нему в дни памяти Честнякова, в церковные праздники крестным ходом...
В Шаблове его почитают теперь за святого, собирая свидетельства исцелений от его руки и молитвы. В Костромской епархии ведут сбор материалов для канонизации Честнякова. А Костромской историко-архитектурный и художественный музей-заповедник намерен расшифровать и опубликовать все его литературные и эпистолярные труды. Ведь художник и крестьянин, праведник и скоморох, пророк и покровитель костромского люда Ефим Васильевич Честняков писал еще и сказки, стихи, рассказы, романы, иллюстрациями к которым и были в большинстве своем его картины. А в письмах интересовался: “Вы, может, спросите, возможно ли такое искусство в морозной шалашике? Без теплого ателье. Без намека на покой. Под аккомпанемент гама и сварливых склок, воровства и пьянства - варварских дикостей?” И, чего греха таить, волновался: “Приблизилась старость. И все больше беспокоюсь о моих искусствах, на кои затрачена жизнь. Надеялся: для народа, для страны важное, ценное. Как-то оно будет?” А так, как в Вятке, Ефим Васильевич, в Вятском художественном музее имени В.М. и А.М. Васнецовых, - душевно и просто. Жаль, что не раньше - говорили ведь, что выставку Ваших работ мог привезти лет тридцать назад Савва Ямщиков, один из реставраторов, спасших их для нашего века. Но и так слава богу, такие встречи всегда вовремя...
Ефим Васильевич Честняков
Родился 19 (31) декабря 1874 года в деревне Шаблово Кологривского уезда Костромской губернии.
В 1894 году окончил учительскую семинарию в селе Новое Ярославской губернии и в качестве народного учителя работал на поприще народного образования в Костромской и Ярославской губерниях.
С 1899 года учился живописи в Санкт-Петербурге в благотворительной мастерской княгини М.К. Тенишевой под руководством И.Е. Репина, затем был принят вольным слушателем в Высшее художественное училище при Академии художеств. Выезжал на натурные классы Казанской художественной школы.
В 1905 году вернулся в родную деревню Шаблово. В 1913 году снова уехал в Санкт-Петербург, но в 1914 году окончательно вернулся в Шаблово и больше не уезжал. Жил на родительском подворье крестьянским трудом, писал картины, стихи и прозу, был первым фотографом в Шаблове, занимался просвещением крестьянских детей.
Умер 27 июня 1961 года в родительском доме, на той самой деревянной лавке, на которой появился на свет. Хоронили его всем селом, неся на руках гроб с его телом 4 километра до Илешевского погоста.
Николай ПЕРЕСТОРОНИН, "Вятский край"
источник: http://www.vk-smi.ru/archiv....per.htm
Сообщение отредактировал Совушка - Понедельник, 13.02.2012, 14:08 |
| |
| |
