из книги :

Пензев К. А.

Князья Рос: Арийская кровь

ГРИГОРА О ВТОРЖЕНИИ СКИФОВ-ГИПЕРБОРЕЙЦЕВ В АЗИЮ

≪Здесь, мне кажется, уместно рассказать о скифах, де-
лавших в те времена набеги на Азию и Европу. После нам
придется еще часто обращаться к повествованию о них.
Поэтому нам следует, по возможности, вкоротке предста-
вить то, что касается до них, и, чтобы яснее было то, о чем
придется говорить после, сделать предварительные заме-
чания; иначе, передавая другим то, что мы сами знаем, а
они не знают, и воображая, что им это известно, мы мо-
жем поставить их в такое положение, что они будут де-
лать ошибочные догадки, перебегая от одного известия к
другому, подобно гончим собакам, которые, преследуя
зайцев, постоянно должны обнюхивать то тот, то другой
след. Скифы — народ чрезвычайно многолюдный, рас-
пространенный к северу больше всех других народов,
если не до самого Северного полюса, зато вплоть до самых
северных обитателей, как передают нам древние истори-
ки и сколько мы сами знаем, при своей многолетней опыт-
ности. Их Гомер назвал галактофагами, безоружными и
правдивейшими из людей. У них нет поварских затей, они
не знают столового убранства. Разведение овощей и хле-
бопашество им и во сне не грезились. Пищею для них слу-
жат растения, сами собой прозябающие на земле, равно
как кровь и мясо вьючных и других животных. Если слу-
чится им поймать какого зверя или птицу, и это идет у них
в пищу. Одежда у них безыскусственная — кожи живот-
ных. Серебро, золото, жемчуг и камень лихнит для них то
же, что сор. Нет у них ни праздничных игр, ни зрелищ,
разжигающих страсть честолюбия, ни совещаний о сна-
ряжении кораблей, о выборе начальника флота, о позе-
мельной собственности, но полный мир и совершенно
безмятежная жизнь. Как горячка, развившись в теле чело-
века, имеет поддержку себе в соках тела и до тех пор сви-
репствует, пока продолжается приток их; когда же про-
должительное неядение и лекарства, принимаемые внутрь,
истощат тело и уничтожат все соки, то горячка немедлен-
но прекращается и болезнь перестает: так и у этих людей,
при отсутствии того, из-за чего возникают споры и рас-
при и предпринимаются злые замыслы и кровавые дела,
не оказывается нужды ни в судилищах, ни в советах, ни в
ссылках на законы, ни в увлекательности речи, ни в изво-
ротливости языка, ни в хитросплетении доводов. Вместо
этого ими управляет природная правдивость и безуко-
ризненная самозаконность. Потому-то Гомер и назвал их
правдивейшими из людей. Название их древние мудрецы
передают различно. Гомер называет их киммерийцами,—
Геродот, описавший персидские войны, общим именем
скифов, херонеец Плутарх кимврами и тевтонами — не
утвердительно впрочем, а как бы сомневаясь и недоверяя
сам себе. Сами они собственное название произносят
каждый на своем языке. Те же, которые называют их гре-
ческими именами, называют их каждый по своему, смот-
ря по тому, какие места занимают те или другие из них,
разливаясь по нашим странам, подобно потоку. Как есть у
Бога страшные знаменья для людей: на небе молнии, гро-
мы и проливные дожди,— на земле землетрясения и про-
валы,— в воздухе тифоны и вихри; так блюдутся у Него и
на севере эти страшилища, чтобы посылать их, на кого
нужно, вместо бичей другого рода. Некоторые из них мно-
го раз, вырываясь оттуда, опустошали многие страны и на
многих народов налагали иго рабства. Их движение похо-
дило на то, как если бы часть великого моря хлынула с
крутизны; разумеется, она потопила бы и разметала все,
что ни встретила бы на пути. Выходя оттуда нагими и ни-
щими, они потом изменяют образ жизни и усваивают
нравы жителей тех мест, в которых поселяются. Как реки,
несущиеся с высоких гор и впадающие в море, не вдруг и
не у самого морского берега перестают быть годными для
питья и делаются солеными, но далеко в море текут отде-
льной струей, и потом уже расплываются, уступая силе
вод, более обильных; так и скифы, пока обитали побли-
зости прежней Скифии, из которой они вначале вышли,
удерживали прежнее свое название, как оно есть: сами на-
зывались скифами, а земля, прокармливавшая их, Скифи-
ею. Это — те, которые занимали землю у истоков Танаиса
и по его берегам. Потом, вышедши оттуда, они хлынули в
Европу и разместились по западным берегам великой
Меотиды. Спустя много веков после того другие, ринув-
шись из первой Скифии, как бы из великого источника,
разделились на две части: одна, устремившись на азиатс-
ких савроматов, простерлась до самого Каспийского
моря,— принадлежавшие к ней, забыв родовое название,
стали называться савроматами, массагетами, меланхлена-
ми и амазонами; они усвоили себе все те имена, которые
имели те или другие из порабощенных ими племен, а с
именами и нравы, врезавшиеся в них глубокими, неизгла-
димыми чертами. Другие же, уклонившись в Европу и
пронесшись по всей приморской земле, принадлежавшей
сарматам и германцам, стали по ним называться и сами.
Впоследствии, бросившись в Кельтию и заняв ее, стали
называться кельтами и галатами. Я прохожу молчанием
тех, которые гораздо позднее перешли Альпы и рассыпа-
лись по Италии многочисленными мириадами; разумею
кимвров и тевтонов, которые вместе с женами и детьми
почти все были истреблены римскими войсками, при кон-
сулах и военачальниках Кае Марие и Луктацие Катуле. Да
чего — больше, когда они нередко пробирались до самой
Ливии, нападали и на западных иверов и простирались за
Геркулесовы Столбы?— На кого ни нападут они, всех по
большей части одолевают, делаясь владыками чужих
стран. А отечество их самих, Скифию, едва ли кто когда
порабощал. Причина этому — та, что они издревле прово-
дят жизнь простую и воздержанную; хлеба не едят, вина
не пьют; а потому земли не пашут, винограда никогда не
возделывают, за другими произведениями земли не уха-
живают, чем пропитываются обитатели внутренней части
вселенной. То, что привычным скифам приятно и вовсе
непротивно, для неприятелей их невыносимо; потому что
последние держат при себе гораздо больше вьючного ско- •
та, чем воинских снарядов, и, когда располагаются лаге-
рем, нуждаются в большом и разнообразном рынке, что-
бы иметь в достаточном количестве необходимое как для
себя самих, так и для вьючных животных. Скифы же, пос-
тоянно проводя образ жизни простой и незатейливый,
легко делают военные переходы и, подобно воздушным
птицам, проносятся по земле нередко в один день столько,
сколько можно было бы — для других в три дня; прежде
чем успеет разнестись молва, они занимают уже одну
страну за другой, потому что ничем лишним себя не за-
трудняют. Между тем имеют при себе все, что обеспечива-
ет легкость победы; разумеем - их несчетное множество,
их легкость и быстроту в движениях и, что еще важнее,
беспощадную строгость к самим себе и их нападения на
неприятелей в битвах, напоминающие характер диких
зверей.
Но нужно возвратиться к тому, что мы было остави-
ли. В то время, когда держал римский скипетр уже Иоанн
Дука, многочисленная, простиравшаяся до многих мири-
ад, часть скифов, хлынув с дальних пределов севера, не-
ожиданно достигает до самого Каспийского моря. Между
тем, по смерти их правителя Чингисхана, его два сына, Ха-
лай и Телепуга, разделяют между собою власть над войс-
ками. И Халай, оставив к северу Каспийское море и реку
Яксарт, которая, вырываясь из скифских гор, широкая и
глубокая, несется чрез Согдиану и вливает свои воды в
Каспийское море,— спускается вниз по нижней Азии. Но
речь об этом мы оставляем пока, потому что наше внима-
ние отвлекает Европа. Другой из сыновей Чингисхана, Те-
лепуга, положив границами своей власти на юге вершины
Кавказа и берега Каспийского моря, идет чрез землю мас-
сагетов и савроматов, и покоряет всю ее и все земли, кото-
рые населяют народы по Меотиде и Танаису. Потом, про-
стершись за истоки Танаиса, с большою силою вторгается
в земли европейских народов. А их было очень много. Те
из них, которые углублялись в материк Европы, были ос-
колки и остатки древних скифов, и разделялись на коче-
вых и оседлых; а жившие по смежности с Меотидой и на-
полнявшие поморье Понта, были: зихи, авасги, готы, амак-
совии, тавроскифы и борисфеняне, и, кроме того, те,
которые населяли Мизию при устье Истра; последние на-
зывались гуннами и команами, у некоторых же слыли за
скифов. Испугавшись тяжелого и неудержимого нашест-
вия скифов, они нашли нужным передвинуться оттуда;
потому что никому нельзя было ожидать чего-либо хоро-
шего; трепетали все — и города и народы; потому что,
будто колосья на току, были растираемы и истребляемы.
Таким образом, отчаявшись в возможности сопротивле-
ния скифам, они вместо плотов употребили наполненные
соломою кожи и переправились через Истр вместе с же-
нами и детьми. Немалое время блуждали они по Фракии,
отыскивая места удобного для поселения, в числе тысяч
десяти. Но прежде чем они перестали бродить, царь Ио-
анн дорогими подарками и ласками привлекает их к себе
и присоединяет к римским войскам; причем предоставля-
ет им для поселения разные земли — одним во Фракии и
Македонии, другим в Азии по берегам Меандра во Фри-
гии. Но пора нам опять возвратиться на восток, к тем ги-
перборейцам скифам, которые, как густая туча саранчи,
налетев на Азию, возмутили и поработили ее едва не всю.
Прошедши каспийские теснины, и оставив позади себя
Согдианы, Бактрианы и согдианский Окс, питающийся
большими и многочисленными источниками, они у по-
дошвы лежавших перед ними высоких гор остановились
на зимовку, довольные удобствами той страны и добычею,
награбленною еще прежде. Горы те необыкновенно высо-
ки и многочисленны; громоздясь одна на другую, они
представляют собою, как бы одну сплошную гору, извест-
ную под общим названием Тавра и опоясывающую по са-
мой средине всю Азию. Начало свое они берут на западе, у
самого Эгейского моря; выходя же оттуда, они разрезыва-
ют всю Азию на две части, пока не оканчиваются у океана,
встречаясь с восточным ветром. С наступлением весны,
когда вся поверхность земли уже покрылась раститель-
ностью, скифы, оставив свое зимовье при подошвах гор,
как стада баранов и быков, во множестве поднимаются на
вершины гор; оттуда спускаются на народы, находящиеся
внизу, грабят их всех и пробираются в Индию, которая
расположена по ту и другую сторону величайшей из рек
Инда. Наложив иго рабства и на Индию, они уже не пош-
ли далее на восток по причине безлюдности и невыноси-
мого жара в той местности; но направили свое движение
на Арахосию и Карманию; легко покорив тамошние наро-
ды, отправились на халдеев и арабов. Потом, обратившись
против вавилонян и ассириян и взяв Месопотамию, они
остановились на удобствах этой страны и здесь закончи-
ли свои длинные переходы, уже на третьем году после
того, как переправились чрез реку Яксарт, и, отставши от
своих соплеменников, сделались властителями нижней
Азии. Но как огонь, разведенный в густом лесу, истребля-
ет не только то место, на которое он простерся прежде
всего, но поедает все, что только ни встретится на пути и
в окружности; так и вождь скифов, выбрав себе для жи-
тельства местность, из всей нижней Азии самую удобную
и приятную, не удовольствовался тем и не удержался, что-
бы не коснуться находящегося в окружности. Но, разо-
слав своих сатрапов и хилиархов, прежде всего покорил
персов, парфян и мидян; потом, поднявшись чрез вели-
кую Армению, он устремился на север в Колхиду, и смеж-
ную с ней Иверию. Он замышлял даже — в следующие
годы проникнуть и в самую средину Азии и пределами
своей власти положить, приморские пески, где ведут меж-
ду собою беседу море с сушей. Для него казалось неснос-
ным, чтобы хотя один какой народ из тех, которые населя-
ют материк Азии до морей, не чувствовал на себе его руки.
Однакож там они положили успокоиться, разделив между
собою области, города, жилища и другие разного рода
приобретения, доставляющие телу большую приятность
и негу. Употребления золота, серебра, разных видов денег
и драгоценностей (а их было очень много в тех странах)
они еще не знали; поэтому и пренебрегали ими как гря-
зью, и бросали, как вещи никуда негодные. Природа учит
ценить прежде всего то, что необходимо; когда же в этом
не будет недостатка и судьба доставит в изобилии необхо-
димое, тогда заботливая природа научает отличать и вы-
бирать, по возможности, уже то, что доставляет прият-
ность чувствам. Когда же человек насытится и этим, она
тотчас является с защитою того, что излишне, и сперва
хитро заманивает разнообразием видов того же самого, а
потом незаметно примешивает ко всему этому очарова-
ние удовольствия, чтобы изобилие излишнего не сдела-
лось неприятным и противным. Так и они сперва доволь-
ствовались только необходимым, и то не в изобилии. По-
том, получив доступ к удовольствиям, доставляемым
страною, смежною с Вавилониею и Ассириею, уже не за-
хотели расстаться с ними, но решили ими воспользовать-
ся и, после тех долгих трудов и переходов, поселиться там
навсегда. Затем на все народы, на которые нападали, они
наложили дани; стали требовать их каждый год, приказы-
вая покоренным народам, точно рабам, давая определе-
ния, точно с великого треножника, и обязывая ко всему,
чего бы им ни захотелось. Наконец, усвоив утонченные
нравы ассириян, персов и халдеев, они склонились и к их
богопочтению, вместо отечественного безбожия; приня-
ли их правила и обычаи как относительно употребления
дорогих одежд и роскошной пищи, так и относительно
других удовольствий роскоши. Прежний образ жизни из-
менили совершенно: прежде покрывали голову грубою
войлочного шапкою, вместо всякой одежды одевались в
кожи зверей и невыделанные шкуры, вместо оружия
употребляли какие-то дубины, пращи, копья, стрелы и
луки,— грубо сделанные из дуба и тому подобных деревь-
ев и по временам сами собой являющиеяся на горах и в
чащах; но впоследствии эти же самые люди стали носить
цельные шелковые и протканные золотом одежды. В из-
неженности и роскоши они простерлись до того, что их
прежний образ жизни стал в решительной противопо-
ложности с последующим.
Между тем турки, жившие по сю сторону Евфрата, и
арабы, занимавшие Келесирию и Финикию, были немало
встревожены зловещим соседством скифов. Поэтому пра-
витель турков (Ятатин, сын султана Азатина, Акр. гл. 41.
Ducang. — Прим. к тексту) отправляет к царю Иоанну
полномочных послов для заключения прочных условий.
Он боялся, чтобы, увлеченный в битвы со скифами, не
был поставлен он в необходимость озираться назад, на
страшных неприятелей римлян; потому что было бы де-
лом решительно превышающим его силы и до очевиднос-
ти гибельным, если бы он, едва имея возможность проти-
водействовать одним набегам скифов, принужден был
разделить свои силы на две части, для одновременных
битв и с теми и другими≫ (Никифор Григора. Римская ис-
тория. / Под ред. бакалавра П. Шалфеева. СПб.: В типогра-
фии департамента уделов, 1862; http://miriobiblion.narod.ru).