|
|
«Наворопъ» и «загон» - тактика ведения боя русским войском
«Наворопъ» (XI-XIII вв.), «загон» (XIII-XV вв.) -
тактика ведения боя русским войском 
Согласно отечественным источникам, впервые в войске русских князей тактику боя с использованием притворного бегства применили половецкие ханы Боняк и Алтунопа, когда под городом Перемышль (польск. Пшемысль) у реки Вагра (польск. Вяр) в 1099 г. они сражались на стороне Давыда Игоревича против Ярослава Святополчича и его союзника венгерского короля Коломана. В начале боя Алтунопа напал на венгерские полки «пусти на воропъ», а затем обратился в бегство «побегну передъ Оугры». Венгры бросились его преследовать «мьняху Боняка бежаща» и расстроили свои полки. Когда Алтунопа достиг условленного места, он остановился и с остальным войском (Боняк) атаковал венгров «взватися оуспять . и не допустяху Оугоръ опять». По версии Ипатьевской летописи Боняк напал на венгров с двух сторон «Бонякъ гнаше сека оу плещи», а по версии Лаврентьевской летописи - с тыла «Бонякъ погнаше сека в тъıлъ». В любом случае венгры были разбиты «и сбиша угры, акы в мячь, яко се соколъ сбиваеть галице».
В сражении 1099 г. первая часть боя была ключевой. Она должна была создать у неприятеля ложное представление о небольшой численности войска. Затем следовало притворное бегство, чтобы противник бросился преследовать отступающих и расстроил свои ряды. Хан Боняк в начале боя послал Алтунопу «на воропъ», который напал на передовые построения венгров («заступы») и после стрельбы из луков, обратился в бегство. По всей вероятности, первая часть боя называлась «наворопъ».
Пример сражения под 1099 г. у реки Вагра не интересовал исследователей. Вероятно, потому что с обеих сторон выступали наемники – половцы и венгры. В качестве исключения на это сражение сослался А. А. Строков как пример половецкой тактики «засад». Однако он не стал развивать тему т. к. считал, что русские в отличие от кочевников не использовали в своем арсенале «засады». Тем самым, опровергая тезис Н. С. Голицына и А. К. Байова о том, что русские часто сражались, используя «хитрости» и «засады», но не приводили ссылок на источники. Что и позволило А. А. Строкову опровергнуть предшественников.
Надо обратить внимание на уместность использования термина «засада» по отношению к сражению у реки Вагра. А. А. Строков описывая этот бой, отметил, что половцы обратились в начале боя в притворное бегство, что позволило расстроить ряды противника. Т. е. сначала было притворное бегство, а затем неожиданное нападение. Неожиданное нападение соответствует термину «засада», а у притворного бегства термина нет.
В отечественной военной историографии никогда не привлекалось для изучения сражение 1136 г. у реки Супой под Переяславлем между объединенными войсками Всеволода Ольговича Черниговского и Ярополка Владимировича Киевского. Возможно, по тому, что сражение происходило по сложившимся традициям – атака противника по фронту «и бывшю съступлению обеима полкома . и бишася крепко».
Но при внимательном рассмотрении картина боя выглядит несколько иначе. После «сшибки» противников один из флангов войска Всеволода Ольговича, где располагались половцы, был обращен в бегство «побегоша Половци . Олгове». Лучшая дружина «Владимировичей» бросилась преследовать противника и удалилась с поля боя «и погнаша по нихъ . Володимерича . дроужина лоутшая . а князи ихъ Володимеричи быяхуся со Олговичи». Однако «дружина», оставляя поле сражения, не предупредила князей о своих действиях. Князья, не найдя дружины, решили что их полки расстроены и обратились в бегство «видивше же братья вся Ярополкъ Вячеславъ . Гюрди и Андреи . полкы своя възмятены . отехаша въ свояси». Всеволод захватил неприятельский «стяг», к которому вернулась «дроужина лоутшая», преследовавшая половцев «и оупадоша Олговичемъ в руче и тако изъимаша е».
Следовательно, традиционный для половцев маневр (притворное бегство) позволил князю Всеволоду одержать победу. Именно эта особенность боя была выделена из всего сообщения (в первоисточнике) в Новгородской Четвертой летописи «Бишася Олговицы с Володимерци, беша съ Олговици и Половци, и побегоша Половци, и погнаша по нихъ лоучшая дроужина Володимиря, секуща а. В то же время Олговици переяше стягъ Ярополчь, сии же, иссекшее поганыя, възвратишася на полчище и впадоша в роуце Олговицем».
Отличие боя у реки Супой состояло в том, что полки начинали действовать в бою используя маневр. Построение войска оставалось прежним, но прохождение сражения, от предыдущего фронтального противостояния, переходит к индивидуальным сражениям полков, которые получают большую свободу действий. В 1136 г. князь Всеволод Ольгович, скорее всего, предпринял отступающий маневр находящегося с краю полка (с фланга), чтобы рассредоточить монолитность построения противника или с целью вывести из боя лучшую часть сил. В любом случае перед нами не типичное фронтальное сражение. Помимо этого, можно подтвердить намеренность действий половцев, тем, что если они действительно обратились в бегство, то войско Всеволода оставалось бы в меньшинстве, которое грозило окружением. Однако, постоянство с которым Всеволод обращался за половецкой поддержкой и взаимными договорами, которые половцы заключали не с Киевом, кои нарушались (Владимир Мономах – убийство половецких гостей, договор 1103 г. нарушен Святополком Изяславичем), а с Черниговом (отказ выдать Мономаху сына убитого Владимиром хана Итларя Олегом в 1096 г.). Эти особенности создали надежный союз между Черниговым и Половцами, тем более, Всеволод претендовал на «Киевский стол», что было выгодно половцам. Это лишний раз могло подтвердить продуманность тактики действий союзников на поле сражения.
При сравнении летописных списков оказывается, что сообщение Ипатьевской летописи относилось к Киевскому своду, повествующему о киевском князе Ярополке, а его поражение летописец, конечно, относил за счет неподготовленности войска «ни вои своихъ съждавше . ни нарядившеся . гораздо». Так же как в списке Лаврентьевской летописи, (Северо-восточная Русь) естественно нет упоминания о бегстве князя северо-восточной Руси Юрия Владимировича «Долгорукого». Разночтения Киевского и вероятно Ростовского сводов указывают, что летописцы старались принизить успех черниговского князя. К сожалению «прокиевские» и «проростовские» источники не оставили каких-либо дополнений в описании этого сражения. Если бы до нас дошел какой-нибудь свод из Чернигова, то отображение событий было бы представлено в ином свете.
В Ипатьевской летописи и Лаврентьевской летописи под 1136 г. термин «наворопъ» не использовался. Однако в очень похожей ситуации (под 1099 г.) использовался. Следовательно, можно предположить, что в сражении 1136 г. летописцы просто «опустили» термин «наворопъ».
В словаре древнерусского языка И. И. Срезневского «наворопъ» означал разъезд, «наворопник» - передовой, «наворопити», «наворопю» - напасть. Ф. П. Сороколетов также отмечал восточнославянское происхождение слова «наворопъ», которое перешло в церковно славянское «воропъ» в значении «налет», «нападение». Исследователь раскрывал «наворопъ» как «разъезд», разведывательный отряд. Он отмечал, что «наворопникъ» являлся передовым воином (воин авангарда разъезда) и считал «наворопников» «отрядом войска, высылаемого для разведки или сторожевого охранения, т. е. разъезда». Однако никаких уточнений по поводу, какую задачу выполнял разведывательный отряд, или разъезд, исследователи не сделали.
«Разведывательный отряд», «разъезд» соответствовал в летописях известному термину «сторожа». Например, под 1096 г. сохранилось одновременное упоминание о том, что «сторожа» использовались и для разведки «посла Олегъ брата своего Ярослава въ стороже . а самъ стояше на поли оу Ростова» и для охраны войска «пришелъ без вести . Мьстислваъ бо емъ ему веру не постави сторожовъ». В дальнейшем смысл слова «сторожа» - как разведка и охрана - не изменился.
Отличие между «сторожами» и «наворопницами» могло состоять в том, что если «сторожа» были действительно разведкой «и стаста оу Мичьска . и пославша стороже и испытаста . оже Дюрги оу Гордци оуже . а Изяславъ Киеве», то «наворопницы» практически всегда вступали в бой или в расчете на подход основных сил «поустиша на воропъ . и бишася крепко изъ града», или в расчете на выманивание противника с удобных позиций или укреплений «пустиша на воропъ . къ городу оу соубтныи днь и стрелявшеся приехаша в товары». Вероятно, различие, заключалось в выполнении задач: «сторожа» - разведка, охрана, а «наворопницы» - небольшой отряд для вступления в бой с использованием маневра.
В источниках «наворопъ» начал встречаться после 1099 г. при описании многих боевых действий XII в. И соответствовал различным обстоятельствам. Например, под 1126 г. упоминалось, что половцы напали на крепость торков Боруч «вборзехъ и навропиша изгоном». Под 1128 г. упоминалось, что после сбора объединенное русское войско должно было одновременно начать боевые действия «всимъ пустити на воропъ». Под 1157 г. придя к Владимиру-Волынскому войско Юрия Долгорукого, устроив «станы» в селах, отправило отряд воинов «пустиша на воропъ . къ городу». После перестрелки у города воины вернулись в «станы», после чего все войско выдвинулось к стенам Владимира. Под 1169 г. Мстислав Изяславич выступил с войском из Киева на Вышгород, а перед собой выслал отряд «Берендичи пусти в наворопъ», на следующий день началась осада Выгшорода. Под 1172 г. Мстислав Изяславич очередной раз заняв Киев послал «берендеев» к Вышгороду «поустиша на воропъ . и бишася крепко изъ града». Под 1184 г. хан Кончак разорял русские земли. Святослав Всеволодович и Рюрик Ростиславич стали преследовать половцев. Старшие князья собрали отельный отряд из князей Владимира Глебовича и Мстислава Романовича «върядиша в наворопъ». Отряд назван «наворопници». В задачу «наворопници» входила разведка места нахождения половцев «взиидоша на шоломя . глядающе . кде оузрять е». Под 1190 г. упоминалось, что половецкие ханы Итогды и Акуш «хотеша поустити наворопъ по земле», но, поймав «языкъ», узнали о сосредоточении русского войска и обратились в бегство. В XIII в. термин «навороп» практически исчез из источников. Единственные упоминания были отмечены под 1225 г., когда Ярослав Всеволодович преследовал отступающие полки литовцев «сугнавъ на Въсте и наворопи на не», и под 1268 г., когда Василько Романович преследовал поляков «поусти на ня воропъ», которые разоряли русские земли.
Следуя сообщениям можно придти к выводу, что отряд «наворопниц» мог выполнять различные задачи: поимка «языка» (1190 г.), нахождения расположения противника (1184, 1190 гг.), вступление в сражение до подхода основных сил (1099, 1157, 1184 гг.), начало боевых действий (1128 г.) или нападение на противника (1126, 1169, 1172, 1268 гг.). Использование термина относится к трем случаям: грабеж-разорение, разведывательные функции и нечто неопределенное – какое-то нападение на противника.
Следовательно, несмотря на неустойчивость использования в источниках термина «наворопъ», при том что исследователи древнерусского языка сходились во мнение, что это был определенный отряд, действующий всегда в начале сражений или боевых действий – можно его причислить к определенной тактике. В отношении сражений термин «наворопъ» можно отнести к современному понятию - притворное бегство.
Вероятно, из-за нескольких свидетельств об использовании тактики «наворопъ» и отрядах «наворопниц» не было оснований упоминать об этом. Но в северо-западных источниках как отечественных так и западных о событиях первой половины XIII в. появились упоминания о способах ведения сражений русским войском в землях Прибалтики, которые во многом были схожи с тактикой «наворопъ».
Впервые подобные действия были зафиксированы в «Левонской Хронике» Германа Латыша под 1218 г., когда Всеволод Мстиславич с новгородцами, Владимир Мстиславич, Ярослав Владимирович с псковичами разоряли прибалтийские земли. Согласно сообщению, вступив на территорию противника, в перед был выслан отряд «сторожей» (согласно НПЛ), которые стали разорять села. Узнав об этом немецкое войско напало на «сторожей» и обратило их в бегство. Преследуя «сторожей», немцы оказались у реки Матерь Вод (Великая), где их ожидали князья Всеволод Мстиславич и Владимир Мстиславич. Туда же собрались все «сторожа», после чего русские разбили противника, а затем совместно разграбили их земли.
С. А. Анниский, комментировавший текст Ливонской Хроники, соотносил эти действия с сообщением НПЛ под 1219 г. «Том же лете иде князь Всеволод с новгородьци к Пертуеву (Венден, сов. Цессис, Латвия) и устретоша сторожи немци, литва, либь и бишася; и пособи бог новгородьцем, идоша под город и стояша 2 недели, не взята города и придоша здорови». Продолжение здесь.
|
|
18.07.2012
|
Похожие публикации
Комментарии
| |
|
|
